Книга Моя дорогая Кэролайн, страница 41 – Адель Эшуорт

Не зная, что сказать, Шарлотта смотрела в его родные, наполненные болью глаза. Она всегда думала, что он порвал с ней отношения из-за ее мужа-американца, который был выходцем из нетитулованной семьи, родился и вырос в колониях. Но получается, что она ранила брата своим отъездом.

— Прости, — наконец выдавила она дрожащим голосом. Давно копившиеся слезы покатились по ее щекам

— Не плачь, — вздохнул Брент. — За эти годы я смирился с неизбежным. Сейчас я понимаю, что человек, которого я выбрал тебе в мужья, не подходил тебе по характеру. — Он улыбнулся. — Но я хотел, чтобы ты была счастлива, Шарлотта. В конце концов ты нашла свое счастье, сбежав от леди Мод. Мне удалось это гораздо позже.

На сердце Шарлотты потеплело. Она знала, что брат всегда думал о ней. Он защищал ее не только перед матерью, но и перед всем миром. Но почти семь лет назад она предала его, собрав вещи и уехав из Мирамонта.

Она вытерла глаза тыльными сторонами ладоней, преисполненная раскаяния.

Они помолчали. Потом она сказала:

— Ты боишься потерять Кэролайн?

Эти слова, сказанные шепотом, были подхвачены холодным ветром, но она знала, что Брент их услышал: его лицо смягчилось, и он опустил глаза.

Он сделал долгий вдох, не отрывая глаз от земли.

— Я прожил на свете почти тридцать четыре года, и большая часть этих лет была наполнена горечью, сомнениями, разочарованиями и периодами крайнего одиночества. Но у меня есть нечто важное. Нет, я имею в виду не то, что обычно подразумевают мужчины, говоря о главном в жизни, — не образование, не работу и не красавцев жеребцов. — Он посмотрел ей в глаза и продолжил глубоким, страстным голосом: — Самую большую радость, удовлетворение гордость я черпаю в трех самых красивых женщинах — в тебе, в Розалин и в Кэролайн. Ты живешь в другой стране, и Розалин когда-нибудь уедет из Мирамонта, а может быть, и из Англии. Что ж, это ее право. — Брент понизил голос до хриплого шепота: — Но Кэролайн моя. Она многое дает мне, и я хочу, чтобы она была рядом со мной до конца моих дней. Я не могу даже думать о том, что она меня бросит.

Шарлотта его понимала. Глубоко вздохнув, она тронула его за руку.

— Кэролайн не собирается тебя бросать. Ты — самое главное в ее жизни, Брент, а цветы и теплица — второстепенное…

— Я уверен, что она этого не говорила.

— Я знаю это и без нее, — твердо заявила она. — Она не собирается бежать в Америку, чтобы спастись от жестокой матери. Возможно, она вышла за тебя замуж для удобства, но она дала брачные обеты и стала твоей. — Шарлотта улыбнулась. — Скажи жене, что ты ее любишь. И говори это как можно чаше. Эти признания не пустой звук, поверь мне!

— Это не так просто.

— Может быть, и нет…

— Два дня назад я сказал ей, что не люблю ее. — Она не мигая смотрела на него.

— Что? — Она покачала головой. — Это вышло случайно?

Его глаза потемнели.

— Она спросила меня, люблю ли я ее, и я сказал «нет». — Почему?

Это его озадачило:

— Что «почему»?

— Почему ты сказал «нет», когда так же просто мог сказать «да»?

— Это игра, Шарлотта, — попытался объяснить Брент. — Сразу после свадьбы я предупредил Кэролайн, что она никогда не услышит от меня слов любви. Она заверила меня в том же самом. Может быть, это нелепо.

— Еще бы!

— Любовь — глупая штука, Шарлотта. Ее трудно описать…

— Да, конечно. — Она обхватила ладонями его руку. — Но это не значит, что ее не существует. Любовь реальна, Брент.

Он протянул свободную руку, сорвал с куста листочек и задумчиво покрутил его в пальцах.

Шарлотта следила за его действиями. Даже дожив до ста лет, она не научится понимать мужчин.

Он по-прежнему молча разглядывал зеленый листок. Яркое солнце припекало все сильнее. Отпустив его руку, она расстегнула и медленно сняла свою мантилью, положив ее на каменную скамью.

— У меня будет ребенок, Брент, — тихо проговорила она, проведя по лбу рукой.

Он повернул голову и потрясение уставился на сестру. Она улыбнулась.

— Это уже было со мной… три года назад. Меня тошнило, я похудела и часто плакала без причины — словом, пережила все то, что обычно переживает женщина в положении…

— Шарлотта…

Она схватила его за руку, заставив молчать.

— Дай мне закончить.

Пытаясь успокоиться, она опустила взгляд на колени и сжала в руках складки шелкового платья.

— Карл был очень чуток и внимателен. Он массировал мне спину и ноги, поддерживал мою голову, когда меня тошнило. Я была страшно рада: мы несколько лет ждали ребенка, и вот наконец-то нам повезло. За два месяца до родов я украсила детскую комнату, сшила занавески, кружевное одеяльце и платьица для малыша. Карл — опытный резчик по дереву, он смастерил красивую колыбельку.

Она подняла голову и посмотрела на кусты темно-розовых роз.

— Второго октября тринадцатого года, после двух дней мучительных схваток, я родила дочь. Это была красивая, крепкая малышка весом в шесть фунтов, с папиными во лосами и дядиными глазами. — Она обернулась к брату. — С твоими глазами, Брент. Все, а особенно отец, обожали девочку. Мы назвали ее Маргарет в честь мамы Карла…

Шарлотта осеклась. Из глаз ее покатились долго сдерживаемые слезы, но она мужественно смотрела на Брента. Тот сидел неподвижно и молчал.

— Шестого декабря — через девять недель два дня и одиннадцать часов после ее появления на свет — я положила дочку в колыбельку, она заснула и не проснулась. Я вошла в комнату и обнаружила, что моя прекрасная девочка умерла.

Брент сидел, потрясенный до глубины души. Он понимал чувства Шарлотты, потому что сам был отцом.

Тряхнув головой, она вытерла мокрые щеки и продолжила:

— Карл переживал больше всех. Мы боялись, что у нас больше не будет детей.

— Мне очень жаль, Шарлотта, — пробормотал Брент. Она резко встала и, обхватив себя руками, пошла по тропинке к розам.

— Знаю, ты обиделся на меня, когда я уехала. Я писала тебе раз в месяц, рассказывая обо всех своих делах, но ты возвращал мои письма нераспечатанными. За это время я пережила ужасные девять месяцев беременности, мучительные роды и смерть дочери, а ты ничего этого не знал, потому что даже не потрудился прочесть мои письма.

Она обернулась и посмотрела на него в упор.

— У тебя была племянница, Брент, такая же красивая, как и твоя дочка. Я уговорила Карла приехать в Мирамонт, хоть и знала, что мы окажемся здесь нежеланными гостями.

Он медленно отвел глаза.

Шарлотта встала перед братом.

— Я не хочу, чтобы ты страдал, Брент. Но ты должен увидеть свою жизнь в другом свете.