
Онлайн книга «Упадок и разрушение»
![]() - Боже праведный! - ахнула Клаттербакова гувернантка. - Это, наверное, случилось во время Боксерского восстания? - Да нет, - ухмыльнулся Филбрик. - Субботним вечером на Эджвер-роуд. Обычное дело! - О чем это дядя рассказывает? - затеребили гувернантку младшие Клаттербаки. - Так, ничего особенного. А ну-ка, мои хорошие, кто хочет еще пирожное? Малыши не заставили себя долго упрашивать и убежали, но впоследствии выяснилось, что перед отходом ко сну, когда девочка, стоя на коленках, читала молитву, братик прошептал ей на ухо: "Ножом по горлу и привет!" -так что еще долгое время мисс Клаттербак вздрагивала при виде автобуса с табличкой "Эджвер-роуд". - У меня есть приятель в Саванне [12] , - взял слово Сэм Клаттербак, - так я от него такого понаслушался о неграх... Не при дамах будь сказано, они совершенно не умеют себя сдерживать... Понимаете, что я хочу сказать? - Страсти-то какие! - ужаснулся капитан Граймс. - А я про что! Главное, даже и винить-то их за это нельзя. Так уж они устроены. Животные инстинкты, одним словом. Я лично так считаю - подальше от них надо! - Это точно! - согласился Клаттербак-папа. - Только что у меня состоялся презагадочный разговор с дирижером вашего оркестра, - пожаловался Полю лорд Периметр. - Он спросил меня, не хотел бы я познакомиться с его свояченицей; я сказал, что ничего не имею против, на что он сообщил, что обычно берет за это фунт, но для меня готов сделать скидку. Как вы полагаете, милейший Пеннифут, что он все-таки имел в виду? - Не нравится мне этот негритос, и все тут, - говорил викарию полковник Сайдботтом. - Я их знаю как облупленных еще по Судану. Отличные, доложу я вам, враги и отвратительные союзники. Пойду-ка потолкую в миссис Клаттербак. Откровенно говоря, леди П. хватила через край. Я, правда, забега не видел, но всему, согласитесь, есть свои границы... - Репа дождя не любит, - говорила леди Периметр. - Не любит, не любит, - поддакивала миссис Бест-Четвинд. - А в Англию вы надолго? - Мы все время живем в Англии, - отвечала леди Периметр. - Не может быть! Это просто прелестно... Но ведь здесь такая дороговизна, вы не находите? На эту тему леди Периметр могла говорить часами, но присутствие миссис Бест-Четвинд вдохновляло ее явно меньше, нежели общество полковницы Сайдботтом или супруги викария. С людьми побогаче леди Периметр чувствовала себя неуютно. - Послевоенные трудности, - кратко ответствовала она. - А как поживает Бобби Пастмастер? - Совсем спятил, - сообщила миссис Бест-Четвинд. - К тому же они с Чоки что-то не очень поладили. Вам Чоки понравится. Он просто влюблен во все английское. Мы уже осмотрели все соборы, а теперь начинаем знакомиться с загородными особняками. Кстати, собираемся заглянуть и к вам в Тангенс. - Милости просим. Теперь мы, правда, все больше в Лондоне... А какие соборы, мистер Чоки, произвели на вас наибольшее впечатление? - Видите ли, - внесла поправку миссис Бест-Четвинд. - Это я называю его Чоки. А вообще эту прелесть зовут мистер Себастьян Чолмондлей. - Все произвели впечатление, - ответил мистер Чолмондлей. - Все до одного. Когда я гляжу на собор, у меня внутри все поет. Обожаю культуру. Вы-то думаете - раз ты негр, то тебе на все, кроме джаза, наплевать. Да весь джаз в мире ничто перед одним камнем старинного собора! - Это он серьезно, - вставила миссис Бест-Четвинд. - Вы так интересно рассказываете, мистер Чолмондлей... В детстве я жила недалеко от собора в Солсбери, но таких сильных чувств, признаться, не испытывала, хотя джаз я и вовсе не переношу. - Собор в Солсбери представляет, леди Периметр, несомненную историческую ценность, но, на мой взгляд, в архитектурном отношении собор в Йорке утонченнее. - Ах ты мой архитектор! - воскликнула миссис Бест-Четвинд. - Так бы тебя и съела. - Вы, наверное, впервые в английской школе? - осведомился доктор. - Ну да, впервые! Расскажи-ка, пупсик, где мы с тобой побывали. - Мы осмотрели все школы, даже самые новые. И знаете, новые ему понравились больше. - Они просторнее. В Оксфорде бывали? - Я там учился, - кротко заметил доктор. - Серьезно? А я и в Оксфорде был, и в Кембридже, и в Итоне, и в Харроу. Вот это да! Люблю, чтоб все было культурно. Кое-кто из наших приезжает сюда и дальше ночных клубов ни ногой. А я Шекспира читал, -сказал Чоки. - Читал "Макбета", "Гамлета", "Короли Лира". А вы? - И я читал, - сказал доктор. - Мы ведь все такие артистичные, - продолжал гость. - Как дети, любим петь, любим яркие краски, у нас у всех врожденный вкус. А вы презираете несчастного черного человека. - Да нет, отчего же, - запротестовал доктор. - Дайте ему договорить до конца, - попросила миссис Бест-Четвинд. -Согласитесь, что он - просто чудо! - По-вашему, у несчастного черного человека нет души. Плевать вы хотели на несчастного черного человека. Бейте его, опутайте цепями, морите голодом и непосильным трудом... - Поль обратил внимание, что при этих словах глаза леди Периметр загорелись хищным огнем. - Но черный человек и тогда останется таким же человеком, как и вы. Разве он не дышит тем же воздухом? Разве он не ест и не пьет? Разве он не ценит Шекспира, старинные церкви, картины великих мастеров, как и вы? Он так нуждается в вашем сострадании. Протяните же ему руку помощи ? и вызволите из пучины рабства, куда ввергли его ваши предки. О, белые люди, почему вы отказываетесь протянуть руку помощи несчастному черному человеку, вашему брату? - Радость моя, - сказала миссис Бест-Четвинд. - Не надо так волноваться. Здесь все друзья. - Это правда? - спросил Чоки. - Тогда я им, пожалуй, спою. - Не стоит, милый. Лучше выпей чаю. - В Париже у меня была знакомая, - рассказывала гувернантка Клаттербаков, - так ее сестра знала девушку, которая во время войны вышла замуж за солдата-негра. Вы даже не можете представить, что он себе позволял. Джоан, Питер, бегите к папе, спросите, не хочет ли он еще чая... Он связывал ее по рукам и ногам и оставлял на всю ночь на каменном полу. Целый год она не могла развода добиться. - ... подрезали крепления у палаток и закалывали наших бедняг прямо через парусину, - вспоминал полковник Сайдботтом. - По вечерам их на Шафтсбери-авеню или Черинг-Кросс хоть пруд пруди, - рассказывал Сэм Клаттербак. - Женщины к ним так и липнут. - Напрасно их вообще освобождали, - вставил викарий. - В прежние времена им жилось куда лучше, уверяю вас... - Ума не приложу, - говорила Флосси, - почему миссис Бест-Четвинд так уныло одевается. При ее-то деньгах. |