Книга Упадок и разрушение, страница 19 – Ивлин Во

- Колечко на ней фунтов пятьсот стоит, не меньше, - заметил Филбрик.

- Не хочешь поговорить с викарием о Боге? - обратилась миссис Бест-Четвинд к своему спутнику. - Чоки без ума от религии, - пояснила она.

- Мы - народ набожный, - пояснил Чоки.

- Оркестр уже битый час играет "Воины Харлеха", - сказал доктор Фейган. - Диана, пойди попроси их сыграть что-нибудь другое.

- Знаете, дорогая, иной раз я ловлю себя на мысли, что негры быстро надоедают, - сказала миссис Бест-Четвинд леди Периметр. - Вы со мной не согласны?

- У меня, к сожалению, недостаточный опыт в этой области.

- Уверяю вас, они бы вам понравились. Но иногда с ними ужасно тяжело. Они такие серьезные... А кто этот очаровательный пьяница?

- Этот человек стрелял в моего сына.

- Какой кошмар! Не убил? Мы с Чоки на днях были в гостях, так он, представляете, подстрелил одного типа. Развеселился! Порой с ним просто сладу нет. Это сегодня он паинька и помнит про социальные различия. Надо идти вызволять викария.

В шатер, бочком, как краб, проник почтительно-раболепный начальник станции.

- Чем порадуете, любезнейший? - приветствовал его доктор.

- Дама дымит при сигарете можно "Воины Харлеха" больше ничего, вот как.

- Ничего не понимаю!

- "Воины Харлеха" годится очень другая музыка священная никак не можем богохульство сделать при сигарете с дамой, вот как!

- Этого еще недоставало. Не могу же я запретить курить миссис Бест-Четвинд. Должен вам сказать, что ваше поведение просто возмутительно.

- Грех богохульствовать бесплатно спаси Создатель фунт добавить, вот как.

Доктор Фейган протянул начальнику станции еще один фунт. Тот удалился, и вскоре оркестр грянул на редкость трогательный вариант гимна "Льется свет в твоих чертогах ярче солнца и луны".

Когда последняя машина с гостями скрылась из виду, доктор с дочерьми и Поль с Граймсом зашагали по аллее к замку.

- Откровенно говоря, сегодняшний праздник принес сплошные разочарования, - сказал доктор. - Все пошло насмарку, несмотря на наши старания.

- И расходы, - добавила Динги.

- Весьма огорчил меня и неуместный спор мистера Прендергаста с чернокожим спутником миссис Бест-Четвинд. Я десять лет работаю с мистером Прендергастом, но таким агрессивным вижу его впервые. Не к лицу ему это. И уж совсем напрасно вмешался Филбрик. Я, признаться, даже испугался. Все трое страшно рассердились, а все из-за какого-то небольшого разногласия в оценке церковной архитектуры.

- Мистер Чолмондлей такой ранимый, - заметила Флосси.

- Даже чересчур. Он, кажется, решил, что, коль скоро мистер Прендергаст приветствует введение перегородок, отделяющих клирос от нефа, то он расист. Почему вдруг? Не вижу в этом никакой логики. Конечно, мистеру Прендергасту следовало бы поскорее перевести разговор на другую тему, а уж какое отношение имеет Филбрик к церковной архитектуре, совсем непонятно.

- Филбрик не простой дворецкий, - заметила Динги.

- Вот именно, - сказал доктор. - Дворецкий в бриллиантах! Подумать только.

- Мне не понравилась речь леди Периметр, - сказала Флосси. - А вам?

- Мне тоже, - сказал доктор, - а уж миссис Клаттербак и подавно. Все эти разговоры насчет забега. Хорошо, что юный Клаттербак показал такие отменные результаты на предварительных соревнованиях.

- И еще она все время про какую-то охоту говорила, - вставила Динги. - При чем тут охота?

- Леди Периметр не слишком-то разбирается в спорте, - сказал доктор. - Я и раньше обращал внимание, что женщины ее круга склонны видеть в легкой атлетике сильно ухудшенный вариант лисьей охоты. Что совершенно не соответствует действительности. Не могу взять в толк, почему она так остро восприняла слова мистера Чолмон-длея насчет жестокого обращения с животными. Поистине неуместная обида! Не одобряю и ее реплики насчет либеральной партии. Ведь она же знала, что мистер Клаттербак трижды баллотировался от либералов. Одним словом, разговор получился на редкость неприятным. Когда она уехала, я, признаться, вздохнул с облегчением.

- Какое миленькое авто у миссис Бест-Четвинд, - сказала Флосси, - но зачем она хвастается ливрейным лакеем?

- Лакей еще что, - сказала Динги. - А вот ее спутник... Представляете - он спросил меня, слыхала ли я о Томасе Гарди.

- А меня пригласил поехать с ним в Рейгейт [14] на воскресенье, - сообщила Флосси. - Он такой галантный...

- Флоренс, надеюсь, ты отказала?!

- Да, - вздохнула Флосси, - отказала.

Некоторое время шагали молча, потом заговорила Динги:

- А что прикажешь делать с фейерверком? Из-за тебя ведь купили.

- Сейчас мне не до фейерверка, - сказал доктор. - Отложим до лучших времен.

Вернувшись в учительскую, Поль с Граймсом молча уселись в кресла. Оставленный без присмотра, камин еле теплился.

- Итак, старина, - сказал Граймс, - стало быть, конец?

- Конец, - сказал Поль.

- Растаяла веселая толпа?..

- Растаяла.

- И снова тишь да гладь да божья благодать?

- Именно.

- Воспитание леди Периметр оставляет желать лучшего, согласен?

- Согласен.

- А Пренди-то как осрамился, а?.

- Угу.

- Эге, дружище, да ты что-то совсем раскис. Праздничное похмелье? Устал от светской суеты?

- Послушай, - не выдержал Поль. - А какие, по-твоему, отношения у миссис Бест-Четвинд с этим самым Чолмондлеем?

- Вряд ли она печется исключительно о расширении его кругозора.

- Мне тоже так показалось...

- Похоже, все упирается в добрую старую постель.

- Может быть.

- Не может быть, а так оно и есть. Господи, это что еще за грохот?

Вошел мистер Прендергаст.

- Пренди, старина, - сказал Граймс. - Ты изрядно подмочил репутацию педагогов нашего заведения.

- К чертовой бабушке педагогов. Что они смыслят в перегородках у клироса?

- Ты только не волнуйся. Здесь все свои. Поставим такие перегородки, какие скажешь.