Онлайн книга «Приключения «Котобоя»»
— Отучаюсь от дурных привычек… — А разве ты курил? — Нет. Ругался. А когда во рту трубка, сразу не выругаешься… Попробуй, советую. — А я и так не ругаюсь, — сказал Афоня. — Ёксель-моксель-таксель-брамсель! — закричал вдруг Котаускас. Потому что трубка у него изо рта вывалилась. А трубка вывалилась, потому что на палубе сидела мышь, точнее — мышонок. 
— Мы что, уже отплыли? — спросил мышонок. И не получив ответа, добавил. — Шустер. Юнга. — Ты откуда взялся? — спросил Афанасий. — Из сапога. Шустер объяснил, что он давно уже жил в лодке. И мечтал о настоящей морской жизни. А когда коты выбрали его лодку и стали готовиться к плаванию, понял, что это его шанс… — То-то мне этот сапог сразу не понравился. Надо было выбросить его за борт. — Ну, это никогда не поздно, — заметил Афоня. — Сухопутную крысу за борт!.. — Я не крыса, — пискнул Шустер. Конец бы настал мышонку. Но Шустер оказался достойным своего имени — и через секунду уже сидел на верхушке мачты. — Ловко, — почесал в затылке Афоня. — Возьмите меня в юнги — я всё умею. И все паруса знаю, и все морские команды… — Крысы и женщины на корабле приносят несчастья, — отрезал Котаускас. И тут яхту потряс удар. Увлекшись погоней за Шустером, капитан забыл о руле. И Котобой налетел на скалу. 
Вода быстро заполняла трюм. — Ёксель-моксель-таксель-брамсель! Если не заткнуть пробоину, через четверть часа судно пойдёт ко дну! — Плохо дело, — пробормотал Афоня. Коты умеют плавать. Плохо, но умеют. Но вот нырять — не способен ни один кот. — Я могу спуститься под воду и заделать пробоину, — послышалось с мачты. — Но для этого нужен воздушный колокол… — Что-что? — Некогда объяснять. Мне нужна трёхлитровая банка, двухметровая верёвка и то, чем можно заткнуть дыру! Через минуту отважный мышонок в пустой банке, перевернутой вверх дном, совершал спуск под воду. Вода перестала прибывать. Шустера вытащили наверх. И все трое принялись вычерпывать воду из трюма консервными банками. Работали до тех пор, пока банки не заскрябали о днище. — Я мокрый, как мышь! — сказал Афоня. — А я мокрый, как кот, — ответил Шустер. — Ты молодец, — старпом поглядел на капитана. — Кэп, а может быть, принять его в нашу команду? У нас же всё равно недокомплект… — Ладно, считай, что ты принят. В должности младшего матроса. Третья часть улова — твоя… Коты и мышонок скрепили договор лапопожатием. 
Шустер оказался незаменимым членом экипажа. Он лучше всех лазил по мачте и управлялся с парусом. Он разбирался в морских картах. А кроме того, умел играть на губной гармошке. — Жаль, нет гитары, — вздохнул старпом. — Мы бы с тобой… — Слева по борту вижу фонтан! — закричал Шустер, высунувшись из корзины. — Это кит! — сказал Котаускас и развернул яхту. Котобой шёл в указанном направлении уже три часа. Кита видно не было. Зато прямо по курсу показался пассажирский многопалубный теплоход «Иван Тарутин». — Наверное, фонтан бил на лайнере, — сказал Афоня. — У них там и бассейны, и фонтаны, и цветомузыка с фейерверками, и… Договорить старпом не успел. Яхта вдруг накренилась и начала подниматься… А в нескольких метрах перед ней в воздух взметнулась струя пара. — Кажется, мы сели на кита!.. Ёксель-моксель-таксель-брамсель, — пробормотал Котаускас. К счастью, все обошлось. Кит погрузился в глубину, и Котобой плавно съехал в воду. — Я слышал, что киты большие, — восторженно пискнул Шустер. — Но чтобы таки-и-е?! 
И тут кит снова выплыл на поверхность, рядом с яхтой. Его огромный глаз с интересом разглядывал экипаж Котобоя… — У меня было такое чувство, будто он в меня заглянул, — рассказывал потом Котаускас. — Клянусь, никогда больше не охотиться на китов. Потому что киты наши братья! Капитан даже хотел поломать гарпунную пушку. Но его отговорили. Мало ли, а вдруг на них нападёт осьминог? Или большая белая акула? — Мне показалось, что он пожелал нам хорошей рыбалки, — сказал Афоня. — А мне он подмигнул, — похвастал Шустер. Не зря Афоня штопал старые сети. На следующий день в них попал косяк трески. 
За пару часов треской доверху набили бочку, и все банки, и кастрюли на камбузе. Котаускас нанизал несколько рыбин на гарпун как шашлык на шампур. А рыба всё не кончалась. Что с ней делать? — Отпустить. Всю рыбу не поймаешь! — сказал старпом, командовавший заготовкой. Обратный путь был приятным. Афанасий вытащил самовар на палубу. Команда пила чай. А на дымке от самовара коптилась треска. Рыбаков встречала вся деревня. 
— Сейчас начнётся, — пробормотал Котаускас, сжимая трубку в зубах. — Где кит? Что-то у вас треска мелковата!.. Ёксель-моксель-таксель-брамсель! Но он ошибался. В городской газете напечатали фотографию с Котобоем на ките. Видимо, кто-то из пассажиров лайнера успел сделать снимок. Поэтому котов встречали как героев. Местный поэт, Васькин, даже сочинил лозунг: «Котобой, мы гордимся тобой!» И коты на пристани дружно размахивали плакатом. Суровое сердце капитана дрогнуло: |