Книга Новолуние, страница 52 – Стефани Майер

— Почему?

— Во-первых, потому, что с минуты на минуту ты потеряешь сознание. Выспись как следует, наберись сил.

— А еще почему?

— Из дома я выскользнул тайком, — нахмурился парень. — Нам нельзя видеться. Меня, наверное, уже хватились. — Уголки губ поползли вниз. — Пожалуй, я должен им сказать…

— Ты ничего им не должен! — прошипела я.

— И все-таки скажу.

Душа превратилась в клокочущий от гнева котел.

— Я их ненавижу!

В темных глазах мелькнуло удивление.

— Нет, Белла, не стоит ненавидеть ребят! Ни Адли, ни кто другой не виноват. Говорю же, дело во мне! Сэм… просто замечательный. Джаред с Полом тоже отличные парни, хотя Пол немного… А с Эмбри мы сто лет дружим, здесь ничего не изменилось. По жалуй, это единственное, что не изменилось… Мне очень стыдно, что я так плохо думал о Сэме.

Сэм просто замечательный?… Я недоверчиво взглянула на Блэка, но от комментариев воздержалась.

— А почему нам нельзя видеться?

— Слишком опасно.

От его слов по спине пробежал холодок страха.

Неужели он и это знает? Вообще-то в курсе одна я… Хотя Джейк прав: полночь — идеальное время для охоты. Ему не место в моей комнате. Если кто-то появится, пусть лучше застанет меня одну.

— Будь риск неоправдан, я бы не пришел. Но, Белла, — парень заглянул мне в глаза, — я дал обещание и, хотя понятия не имел, как трудно его сдержать, отступать без боя не намерен.

Вероятно, на моем лице отразилось замешательство, потому что он пояснил:

— После того дурацкого фильма я поклялся, что никогда не причиню тебе боль. А сегодня, выходит, нарушил клятву?

— Я знаю, Джейк, ты не хотел, все в порядке.

— Спасибо. — Блэк взял меня за руку. — Обещание в силе: ты по-прежнему можешь на меня рассчитывать. — Неожиданно его губы изогнулись в улыбке: не открытой — моей, не болезненной — Сэма, а какой-то средней. — Хорошо бы ты раскрыла секрет сама. Давай напрягись.

— Ла-адно, — скорчила я вялую гримасу.

— При первой же возможности постараюсь к тебе выбраться. Хотя они наверняка будут отговаривать!

— А ты не слушай!

— Попробую. — Джейк покачал головой, будто сомневаясь. — Догадаешься — сразу дай мне знать. — В тот момент его посетила новая, такая жуткая мысль, что руки затряслись. — Конечно, если… если захочется.

— Почему мне вдруг не захочется?

На стопроцентно принадлежащем Сэму лице появились горечь и тревога.

— Появится причина, — резко проговорил он. — Слушай, мне правда пора. Пообещай кое-что, ладно?

Я только кивнула, испуганная неожиданной сменой его настроения.

— Решишь со мной не встречаться, хотя бы позвони известить.

— Этого не случится…

Подняв руку, он оборвал меня на полуслове:

— Просто извести.

Блэк шагнул к окну.

— Не будь идиотом! — взмолилась я. — Ноги переломаешь… Выходи через дверь, Чарли спит!

— Я не разобьюсь, — пробормотал он, но все-таки повернулся к двери, замер и посмотрел так, будто что-то не давало ему покоя. А потом умоляюще протянул руку.

Я взяла ее, а Джейк неожиданно и слишком грубо стащил меня с кровати и притянул к своей мускулистой груди.

— Это на всякий случай, — уткнувшись в мои волосы, пробормотал он и обнял так, что ребра чуть не треснули.

— Дышать не могу! — прохрипела я.

Хватку парень ослабил, однако из объятий не выпустил, наверное опасаясь, что упаду, а затем с величайшей осторожностью подтолкнул к кровати.

— Выспись как следует, Беллз, наберись сил! Ты должна догадаться, иначе просто нельзя. Не хочу тебя терять.

Один шаг — и он у двери, беззвучно открыл и исчез в темноте коридора. Я напряглась, ожидая услышать скрип ступеней, но ничего не последовало.

Мысли кружили в бешеном водовороте, и я откинулась на подушки. Смятение и усталость накрывали с головой. Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, однако с пугающей быстротой провалилась в забытье.

Естественно, на спокойный без сновидений отдых рассчитывать не приходилось. Я опять попала в лес, в котором начались бесплодные поиски.

Скоро стало ясно, что сон не такой, как обычно. Во-первых, в чаще я бродила не по необходимости, а скорее по привычке: чем еще заняться в лесу? Кстати, и лес был совсем иной — с каким-то особенным запахом и светом. Пахло не сырой от дождя землей, а океанской солью. Хотя неба я не видела, судя по золотисто-зеленой листве смыкающихся над головой деревьев, светило яркое солнце.

Это же лес на побережье, рядом с Ла-Пуш! Значит, если я выйду к океану, то увижу солнце!

Я поспешила на слабый плеск волн.

Потом рядом возник Джейкоб — схватил за руку и потащил обратно в чащу.

— Джейкоб, что случилось? — спросила я. Лицо у моего товарища, будто у перепуганного мальчика, а волосы, как прежде, длинные и шелковистые, собраны на затылке в хвост. Он тянул изо всех сил, но я сопротивлялась. Не желаю возвращаться во тьму!

— Беги, Белла, беги! — побелев от страха, шептал Блэк.

Ощущение дежавю было таким сильным, что я чуть не проснулась.

Теперь понятно, почему место показалось знакомым. Я была здесь раньше, тоже во сне. Миллион лет назад, в совершенно другой жизни. Тот сон приснился после нашей первой прогулки с Джейкобом, когда он рассказал, что Эдвард — вампир. Похоже, сегодняшний разговор выкопал его из недр памяти.

Словно со стороны, я стала ждать продолжения того старого сна.

Сейчас из-за деревьев выйдет Эдвард: его кожа будет источать неяркое сияние, а глаза — темную опасность. Прекрасный, как ангел, он улыбнется, обнажая острые клыки…

Впрочем, я забежала вперед, сначала должно случиться кое-что еще.

Блэк отпустил мою руку и, неожиданно забившись в конвульсиях, упал на землю.

— Джейкоб! — закричала я, но было поздно. Вместо парня на земле лежал крупный рыжий волк с черными глазами.

А потом плавный ход сна изменился, как у сошедшего с рельсов поезда.

Это не волк из старого сна, а рыжевато-коричневый гигант, которого неделю назад на лугу я могла коснуться рукой. Настоящее чудище, здоровее любого медведя!

Волк смотрел на меня так пристально, будто хотел что-то сказать, а глаза светились невероятным для дикого зверя умом. Знакомые темно-карие глаза Джейкоба Блэка…

Закричав во все горло, я, естественно, проснулась.

Все, сейчас прибежит Чарли… Зарывшись головой в подушку, я попыталась унять истерику, в которую переросли вопли, и прижалась к тонкому хлопку наволочки: может, она и кошмар заглушит?