Онлайн книга «Дневной Дозор»
— Что ж так, милая? — ворожея укоризненно покачала головой. — Дочку он хочет, да? — Дочку… — Ну и родила бы, — пожала плечами Дарья. — У меня, вон, пятеро. Двое по военной части пошли, старшенькие. Одна дочка замужем, дите нянчит, другая учится. Да еще младший, шалопай… — она взмахнула рукой. — Да ты садись, садись… Наташа неохотно опустилась на табуретку, крепко сжимая на коленях сумочку. Сказала, пытаясь перехватить инициативу: — Жизнь так сложилась. Ну родила бы я ему ребенка, нельзя же карьеру из-за этого рушить. — Тоже правильно, — ворожея спорить не стала. Потерла лицо ладонями. — Воля твоя… Ну что, вернуть его хочешь? Он ведь почему ушел? Разлучница уже понесла от него… да ведь и сил приложила немало. И выслушать, и пожалеть, и в постели что-нибудь такое вытворить… Мужик у тебя хороший был, такого каждая заполучить норовит. Хочешь вернуть? Все равно хочешь? Наташа сжала губы. — Да. Ворожея вздохнула. — Можно и вернуть… можно. Ее тон вдруг неуловимо изменился, сделался тяжелым, давящим: — Только ведь трудно будет. Вернуть — несложно, удержать труднее! — Все равно хочу. — В каждой из нас, доченька, своя магия есть, — Дарья перегнулась через стол. Глаза ее будто сверлили Наташу. — Простая, исконная, женская. Ты со своими амбициями совсем ее позабыла, а зря! Ничего. Помогу тебе. Только делать все в три этапа придется. Она легонько стукнула кулаком по столу. — Первое. Дам я тебе приворот. Это грех небольшой… Приворот муженька в доме вернет. Вернуть — вернет, но удержать не удержит. Наташа неуверенно кивнула. Деление ворожбы на «три этапа» казалось чем-то неуместным — особенно от этой женщины и в этой квартире… — Второе… Дите у разлучницы родиться не должно. Если родится — ты своего муженька не удержишь. Придется большой грех творить, невинный плод травить.. — Да что вы такое говорите! — Наташа вздрогнула. — Я под суд идти не собираюсь! — Речь не об отраве, Наташенька. Я ладонями-то разведу, — ворожея и впрямь развела руки, — а потом как хлопну… Вот и весь труд, вот и весь грех. Какой суд? Наташа молчала. — Только этот грех я на себя брать не хочу, — Дарья истово перекрестилась. — Если хочешь — помогу, но тогда ты перед богом отвечать будешь! Видимо, истолковав молчание как согласие, она продолжила: — Третье… Сама дите родишь. Тоже помогу. Будет дочка, красавица да умница, тебе помощница, мужу радость. Тогда все твои беды и кончатся. — Вы это серьезно говорите? — тихо спросила Наташа. — Вы все это… — Я вот что тебе скажу, — Дарья встала. — Скажешь «да» — все так и будет. Завтра муж твой вернется, а послезавтра разлучница нагулянное выкинет. И денег я с тебя не возьму, пока сама не понесешь. Но потом возьму — и много, это сразу говорю, Христом-богом клянусь. Наташа криво улыбнулась. — А если обману, не принесу денег? Все ведь уже сделано будет… Она осеклась. Ворожея молча и строго смотрела на нее. С легким сочувствием, как мать на несмышленую дочку… — Не обманешь, Наташенька. Сама подумай, и поймешь, что не стоит обманывать. Наташа сглотнула вставший в горле ком. Попыталась пошутить: — Значит, оплата по факту? — Бизнесменка ты моя, — с иронией сказала Дарья. — Кто ж тебя такую полюбит, деловую да умную? В бабе всегда дурость должна быть… эх… По факту. По трем фактам. — Сколько? — Пять. — Чего пять? — начала Наташа, и осеклась. — Я думала, это стоит гораздо дешевле! — Хочешь мужа вернуть — будет дешевле. Только пройдет срок, и снова уйдет. А я тебе настоящую помощь предлагаю, верное средство. — Хочу, — Наташа кивнула. Ее охватило ощущение легкой нереальности происходящего. Значит — хлоп в ладоши, и не будет нерожденного еще ребенка? Хлоп другой — и она родит своему любимому идиоту дочку? — Берешь на себя грех? — требовательно спросила ворожея. — Какой там грех, — с прорвавшимся раздражением отозвалась Наташа. — Да этот грех каждая женщина хоть раз, да делала! Там может и нет совсем ничего! Ворожея задумалась, будто вслушиваясь во что-то. Покачала головой: — Есть… Кажется, и верно — дочка. — Беру, — с прорвавшимся раздражением отозвалась Наташа. — Все грехи на себя беру, какие хочешь. Мы договорились? Ворожея посмотрела строго и неодобрительно: — Так нельзя, дочка… Про все-то грехи. Мало ли что я на тебя навешу? И свое, и чужое…будешь потом перед Богом отвечать. — Разберется. Дарья вздохнула: — Ох, молодые… глупые. Да есть ему дело — в грехам человеческих копаться? Каждый грех свой след оставляет, по следам и суд идет… Ладно, не бойся. Чужого тебе не припишу. — Я и не боюсь. Ворожея уже будто и не слушала ее. Сидела, настороженно вслушиваясь во что-то. Потом пожала плечами: — Ладно… давай дело делать. Руку! Наташа неуверенно протянула правую руку, с тревогой следя за дорогим бриллиантовым кольцом. Хоть и туго слезает с пальца, но… — Ой! Ворожея уколола ее в мизинец так быстро и ловко, что Наташа даже ничего не почувствовала. Застыла в остолбенении, глядя на набухающую красную каплю. Дарья, как ни в чем не бывало, бросила в немытую тарелку с застывшими остатками борща крошечную медицинскую иглу — плоскую, с остреньким жалом. Такими берут кровь в лабораториях. — Не бойся, у меня все стерильно, иглы одноразовые. — Да что вы себе позволяете! — Наташа попыталась было отдернуть руку, но Дарья перехватило ее неожиданно сильным и точным движением. — Стой, глупая! Снова колоть придется! |