Онлайн книга «Крутая дамочка, или Нежнее, чем польская панна»
|
– А что Таське делать в вашем городишке? Впрочем, решать в любом случае тебе. Из кухни раздалась вдруг незнакомая Марго мелодия. – По-моему твой телефон… – сказала Аля. – Нет, не мой… – отмахнулась Марго, но вдруг вспомнила, что вчера Тошка поменяла ей сигнал. Она бросилась в кухню, не сразу сумела выудить телефон из сумки и второпях уже не взглянула на дисплей. – Алло! Я вас слушаю! – Слава Богу, Марго, до тебя невозможно дозвониться. Марго слегка растерялась. Звонок мужа застал ее врасплох. – Даня, я сейчас занята… – Нет уж, сегодня суббота и я хочу наконец увидеть свою жену. Ты на даче? – Нет, я в Москве, у меня куча дел. – Так может вечером приедешь ко мне, переночуешь? – Нет, не могу. – Хорошо, тогда давай я к тебе приеду. – Нет, я буду ночевать на даче. – Не проблема, я приеду на дачу. В конце концов я соскучился. – Это твои проблемы. – Маргоша, перестань, ты злишься уже просто из принципа. Я правда жутко соскучился. Ну хорошо, а если я приеду на дачу утром? – Утром? Ну что ж, утром приезжай. Да, и вот что, Тошка с подругой будет ночевать в Москве, ты утром забери их и привези на дачу. – Отлично. Мне дают поручение, значит, я почти прощен! Марго, я люблю тебя! – Ну вот, Алюша, завтра познакомишься с моим так называемым мужем. – Почему так называемым? – О, это долго объяснять, и скучно. Все, поехали, думаю, мы сегодня развлечемся! Аля взглянула на нее с некоторым испугом.
– Тошка, не вредничай, что за Пундик такой? – Увидишь! Дверь им открыла пожилая дама, что называется со следами былой красоты – пышные, не слишком аккуратно прокрашенные волосы, черные развевающиеся одежды, чуть близорукий взгляд красивых карих глаз. – О, вот и гостьи мои пожаловали! – Пундик, привет! – Тошка повисла у нее на шее. – Я соскучилась! Ты почему к нам не приезжаешь? – Я гора, а ты Магомет! А это что за прелестное создание? Создание, как тебя зовут? – Тася. – Таисия? – Да. – Какая прелесть, такое редкое имя… Ну что ж, заходите, девицы. – Пундичка, пахнет твоими пирожками… – Вообще-то, Тася, меня зовут Матильда Наумовна. Эта юная нахалка пользуется тем, что я знаю ее с рождения, а ты пока на это не имеешь права. Тася покраснела. – Ну не смущайся, не исключено, что ты заслужишь почетное право звать меня Пундичкой, мойте руки, барышни, и к столу! Девочки побежали в ванную. – Какая странная… – прошептала Тася. – Она клевая! Только ничему не удивляйся. На одном конце стола, покрытого, как показалось Тасе, пыльным ковром, лежала белая скатерка, на ней старинная посуда с каретами и дамами в кринолинах, хрустальная вазочка с букетиком незабудок и три полотняные салфетки в фарфоровых кольцах. Матильда Наумовна усадила девочек и выплыла из комнаты. Вскоре она вернулась с фарфоровой супницей. – Начнем с бульона. Из супницы пахло так вкусно, что, несмотря на съеденное относительно недавно пирожное, у девочек потекли слюнки. – Ешьте, берите пирожки и вообще все, пирожки можно мазать маслом, вот, в бульон можно положить оливки… Тася, ты любишь оливки? – она положила себе в тарелку несколько оливок из вазочки. – Я не знаю, не пробовала. – Так попробуй! Оливки это прекрасно, их ел еще Парис… Тася сунула в рот одну зеленую ягоду. – Ну как? – Ничего, вкусно. – А косточку надо глотать. Косточки оливок чрезвычайно полезны! Десяток оливок с косточками в день и… – И приступ аппендицита вам обеспечен! – засмеялась Тошка. – Не говори глупостей. Ну что там у вас происходит? – Сегодня на даче завещание будут обсуждать, вот нас и сплавили. После вкусного обеда Матильда Наумовна развлекала девочек театральными и консерваторскими байками, потом словно бы невзначай присела за рояль, взяла несколько аккордов. – Тася, ты играешь? – Нет. – А поешь? – Нет. – Пундик, она врет! Она просто суперски поет, у нее голос… – Тася, спой, светик, не стыдись, ты ж не на экзамене. Я просто люблю, когда дети поют. У нее при этом были такие добрые и веселые глаза, что Тася вдруг решилась. – А что спеть? – Что ты пела Тошке? Песенку какую-нибудь… – Ну я не знаю… – Таська вдруг постеснялась петь этой даме какие-то современные песенки. – А можно «Утро туманное»? – Отлично, это я даже смогу тебе саккомпанировать, – и она заиграла вступление. Сначала голос у Таськи слегка дрожал, но старая дама смотрела на нее так ласково, что она запела увереннее. – Молодец, хотя это не совсем твое… Ну, что-нибудь еще, может, русскую народную… – «Матушка, матушка, что во поле пыльно» можно? – Давай! Тася вдруг ощутила невероятный подъем, ее просит петь такая важная, такая столичная дама, никто не требует замолчать, не ссылается на головную боль… И это такое счастье – петь, когда тебя слушают… В школе она стеснялась даже рот открыть, а тут распелась… – Хватит! – сказала вдруг Матильда Наумовна. – Тебе сколько лет? – Пятнадцать. – Месячные в каком возрасте пришли? – В двенадцать, а при чем здесь… – Отлично! Ноты знаешь? – Нет. Я так, со слуха… – Черт подери, слух у тебя похоже абсолютный… И голос редкий… Хочешь быть певицей? – Певицей? – Да, певицей, но не певичкой, а настоящей оперной певицей? – А что, я смогу? |