Онлайн книга «Две недели на соблазнение»
В конце концов Джорджиана стала чрезвычайно серьезной — прежняя радость и безудержное веселье покинули ее навсегда. И неудивительно, что сестра сбежала, когда узнала о своем положении. Да и он, Саймон, был немногим лучше матери. — Ты же сестра герцога Лейтона! — сказал он Джорджиане. — Саймон… это была ошибка. Он едва расслышал ее шепот. — Лейтоны не совершают ошибок! И он оставил ее там, в йоркширской глуши. Оставил одну. Когда он поведал матери о грядущем скандале, та даже не дрогнула. Глядя на него своими холодными всезнающими глазами, она сказала: — Ты должен жениться. И они больше ни разу не говорили о Джорджиане. А сейчас мать сказала: — Ты должен жениться, Лейтон, как можно быстрее. — И добавила: — До того как. Человек, плохо знающий герцогиню, подумал бы, что она не закончила мысль. Но не Саймон. Он-то знал: мать не произносит лишних слов. И он прекрасно понял, что она имела в виду. Не дожидаясь ответа, мать развернулась и вышла из комнаты. Уверенная, что Лейтон поступит так, как нужно. То есть сделает то, что следовало… до того как. Тихо выругавшись, герцог откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Тут дверь снова открылась. Но он не открыл глаза. Ему не хотелось видеть мать, не хотелось говорить с ней. Раздалось деликатное покашливание. — Ваша светлость… Саймон тут же выпрямился и открыл глаза. — Да, Боггз, слушаю. Дворецкий пересек комнату и протянул герцогу серебряный поднос. — Прошу прощения за вторжение, но для вас тут прибыло срочное послание. Саймон взял тяжелый серовато-бежевый конверт. Повертел его в руках. Увидел печать Ралстона и тотчас же подумал: «Есть только одна причина, по которой Ралстон мог прислать срочное сообщение. Конечно же, Джорджиана! Возможно, уже не осталось времени… до того как». — Оставь меня, Боггз. Когда дверь за дворецким закрылась, он сломал печать и, развернув небольшой листок бумаги, прочел всего лишь одну строчку: «У Серпентайна в 5 часов. В этот раз одежда будет подобающей». — Exspecto, exspectas, exspectat… Она шептала латинские слова, бросая камешки в озеро и стараясь не обращать внимания на солнце, спускающееся к горизонту. «Ох, не стоило посылать эту записку…» — думала Джулиана. — Exspectamus, exspectatis, exspectant… Уже много больше пяти. Если бы он собирался прийти, то уже пришел бы. Ее горничная Карла издала недовольное фырканье, сидя на шерстяном одеяле в нескольких шагах от воды. — Я жду, ты ждешь, она ждет… А вдруг он отнесет записку Ралстону?.. Ох, тогда ее больше никогда не выпустят из дома. Во всяком случае, без целой армии слуг и дуэний. — Мы ждем, вы ждете, они ждут… Она бросила еще один камешек. — Он не придет, — сказала Карла. Джулиана повернулась к ней и проворчала: — Ты говоришь так только потому, что хочешь вернуться домой. Карла пожала плечами. — Да, конечно, хочу. Но это не делает мои слова менее правдивыми. Джулиана насупилась. — Тебе не обязательно оставаться. — Напротив, очень даже обязательно. — Горничная пересела под дерево. — И я бы не возражала, если бы в этой стране не было так безбожно холодно. Неудивительно, что твой герцог так отчаянно нуждается в оттаивании. — Он вовсе не мой герцог. — Тогда почему же мы торчим здесь на пронизывающем ветру? Джулиана пристально взглянула на компаньонку. — Знаешь, мне сказали, что английские служанки гораздо послушнее. Я подумываю, не совершить ли замену. — Весьма рекомендую. Тогда я смогу вернуться к цивилизации. К теплой цивилизации. Джулиана наклонилась и подобрала еще один камешек. — Ждем еще десять минут. Карла вздохнула с нарочитой драматичностью, и Джулиана невольно улыбнулась. Какой бы своевольной ни была Карла, она все же являлась частичкой Италии в этом незнакомом холодном мире. В мире герцога Лейтона… Но почему же он не пришел? А с чего она взяла, что он придет? Он же не дурак… — Хватит, идиотка. Он не пришел, потому что у него есть голова на плечах, — пробормотала Джулиана, глядя на озеро. Да, хватит с нее ожидания. День уже на исходе, и она идет домой. Немедленно! А завтра она обдумает свои дальнейшие шаги — ведь она же не собирается сдаваться? Нет-нет, ни за что на свете! У нее еще неделя и пять дней на то, чтобы поставить этого надменного мужчину на колени. Джулиана повернулась к горничной и громко сказала: — Все, пошли домой! — О, finalmente! [1] — отозвалась служанка и вскочила на ноги. — А я уж думала, что ты никогда не сдашься. Сдаться?!.. Нет, она никогда не сдается. Просто подстраховывается, собирается с силами к новой битве… Тут налетел резкий ветер, и Джулиана вскинула руку, пытаясь придержать на голове шляпу. Увы, она опоздала — эта дурацкая штука, подхваченная ветром, стремительно полетела к озеру, потом запрыгала по воде, как один из тех камешков, что она бросала. А затем — просто невероятно! — шляпа приземлилась на дальнем конце широкого ствола поваленного дерева. Длинные же ленты распластались по поверхности темной холодной воды — словно насмехаясь над Джулианой. Карла хихикнула, а Джулиана пробурчала: — Скажи спасибо, что я не посылаю тебя достать ее. Горничная вскинула черную бровь. — О, меня забавляет предположение, что я бы согласилась сделать это. Джулиана оставила без внимания дерзкое замечание и снова повернулась к шляпке, по-прежнему дразнящей ее со ствола. Нет, она не позволит этому наглому головному убору взять над ней верх! Должно же хоть что-то получиться у нее этим вечером. Пусть даже ей для этого придется зайти на середину Серпентайна! Сняв накидку, Джулиана направилась к бревну, шагнула на него и раскинула руки в стороны для равновесия, чтобы дойти до непослушной шляпки, издевающейся над ней с расстояния в несколько ярдов. — State attenda! [2] — крикнула Карла, но Джулиана, не обратив внимания на ее предостережение, сосредоточилась исключительно на шляпке. Налетел новый порыв ветра, и девушка замерла, опасаясь, что шляпка вот-вот улетит дальше. |