– Типа проститутки.
Я убью его отца. Отрублю ему голову и закину в помойку.
Потом снова выкопаю и порублю на мелкие части. А глаза выну столовой ложкой,
брошу на землю и затопчу ногами всмятку.
– И что? – с деланым равнодушием полюбопытствовала
я.
– Ничего. Приятная девчонка. Не старше нас.
– Я не про это! – не выдержала я.
– Отец решил, что мне пора набраться опыта. Утверждает,
что в моем возрасте он был активным кобелем. Хотя он и сейчас не прочь. Может,
он решил проверить меня на ориентацию?
– А ты что?
– Стася, ты такая дура! Стал бы тебе про все это
рассказывать, если б что‑то было. Мы просто поболтали, и все.
– С отцом? – не унималась я.
– И с ним тоже. Но после девочки.
– А мне он никого прикупить не может? Мне тоже просто
необходимо стать опытной теткой. Ты не в курсе, почем нынче мальчики? Только
мне красивого надо. Накачанного и чтоб пахло приятно.
Мы еще немного поругались. Я решила необходимым
почувствовать себя страшно оскорбленной, несчастной, покинутой. И нищей. Моим
родителям в голову не придет заняться сексуальным воспитанием Митьки. А со мной
они это дело прекратили на версии «выйдешь замуж – он сам тебе все объяснит». Правда,
мама один раз подсуетилась и, стыдливо пряча глаза, предложила почитать тощую
брошюру. В которой оказалось много полезного о гонорее и прочих венерических
ужасах.
– Не беспокойся. Я не собираюсь тебя предавать. Неужели
ты этого еще не поняла? Спи. И пускай тебе приснится много вкусного.
Потом я попыталась представить, как все происходило. И мне
стало интересно, а что чувствуют эти покупные девочки. Хотя не все клиенты
такие красивые, как Кирилл. Наверное, он ей понравился. Он не может не
понравиться. А он с ней только поговорил. Теперь она будет вспоминать его всю
жизнь… И думать, как срубила бабки по‑легкому. А вдруг у них что‑то
было?
О!
Вспомнила весь разговор, каждую интонацию и решила, что я
ему верю. Не было. Или было?
Блин, если бы я была на месте Кирилла, как бы я поступила?
Наверное, сгребла бы эту девочку и набралась опыта. Или все‑таки Стася
важнее? Представила себя со стороны. Как бы глазами Кирилла. И расстроилась.
Оказывается, у меня временами случается заниженная
самооценка.
Интересно, а сколько его папаша отвалил за одноразовую
девочку моего возраста?
А быть может, я все‑таки не хуже? Быть может, я лучше.
Раз так, я стою страшно много денег. Хотя до сих пор их мне никто не предлагал.
Интересно, а как она выглядела? Наверное, красивая. Точно
красивая. А вдруг красивее меня?
Зевнув так, что щелкнула челюсть, я завалилась спать. И мне
приснилось, как я брожу по магазину с ценником на шее. А меня никто не хочет
покупать.
* * *
Выпускной вечер в нашей школе провели – зашибись. Раз на
главной площади сгоняют неагрессивную выбракованную молодежь, значит, самая
ненадежная должна быть надежно изолирована.
Несчастные расфуфыренные выпускники понуро тащились в загодя
арендованный ресторан вслед за своими родителями под предводительством
директрисы, чтоб изобразить бурную радость. Которой под таким бдительным оком и
быть не должно.
– Ах! Как хорошо, что эта девочка, как ее там зовут,
подарила тебе такое красивое платье. Как у невесты! Ты в следующем году будешь
самая красивая! – ворковала растроганная мама.
– В жопу. Никакого ресторана. Даже не мечтай.
– Ты как с матерью разговариваешь? Может, тебе и
аттестат не нужен?
– Думается, от меня теперь мало что зависит. А если
слухи не подтвердятся, то аттестат на стол – и баста. Даже не смей деньги
отмаксать за эту ночную обжираловку. Лучше Митьке что‑нибудь купи. Или
сама в салон красоты сходи. Я ни за что не намерена отмечать выход из тюряги.
– А как же последняя линейка, актовый зал?
– В жопу. Приду в рваных вельветовых штанах. Позорить
тебя буду! Мама, да очнись ты ради бога!
Кого ты хочешь обмануть? Все прекрасно знают мое отношение к
школе. Если б не ты – меня поперли бы…
– Вот. Наконец я услышала слова признания моих заслуг!
Я ради тебя горбачусь в библиотеке, унижаюсь передо всеми, терплю обиды и
оскорбления!
– Ура! В следующем году мы скопом сваливаем из школы!
Папа! Мама решила уволиться из богадельни!
– Замолчи! Немедленно! Скоро Митьке образование
получать.
– Быть может, он будет смирным и не выеживаться?
– Лишние гарантии не помешают. Мальчику будет полезно
помнить, что шалить нельзя, а то маму опозорит.
* * *
Кирилл вернулся в день разгрома нашей футбольной команды. И
как он сам сказал, первое, что услышал, было «писец России!». Толпы потерянных
болельщиков приговорили к писцу свою родину.
– Господин, а кто вы по национальности?
– …дюк.
– А родом откуда?
– Из расписяченной России.
Шутка. Не мной придуманная. Это Кирилл бесновался.
– Подмена одного понятия другим! Скажи мне, чем можно
гордиться в этой стране? Балетом? Не надоело? Нефтью? Которую мы загоняем
втридорога своим согражданам? Что у нас есть качественного? Бедные ребята
отпахали на поле как гладиаторы на арене. А теперь по их вине – писец России.
Он так долго разорялся. Не пойму, что его взбесило? Хотя мой
папа придерживается похожего мнения.
Я хотела поспорить. И вдруг подумала, а что, если я стану
знаменитой? Все французы полюбят мои рисунки и начнут наперебой спрашивать, кто
автор. А я им скромно так – русская художница… Смешно.
А тем же вечером я впервые увидела, как выглядят работы
других любителей искусства под названием «комикс». Если бы не присутствие
Кирилла, то я бы поревела от души. Как это было недостижимо прекрасно! И примитивно
детское, и отточенное фэнтези.
Николай презентовал всего три альбома, в которых была
«сборная солянка» из разных авторов. Мне тут же стало ясно – учиться надо. Как
можно больше. Сразу захотелось вцепиться в бумагу и карандаш…
– Здорово, правда?
– А у меня одни «дрова». Ладно, не будем о грустном.
Как предки?
