Кирилл ругал себя последними словами за вскользь брошенную
фразу «секс для кроликов». У Стаси память цепкая. Теперь он опасался, что не
сумеет направить отношения в нужном направлении. И ощущал себя кроликом.
Танго повадился выгуливать по центру города самых
соблазнительных девушек‑эмо. Не менее двух штук за раз. Этим он сочетал
приятное с полезным. Эмо надо больше бывать на свежем воздухе, и девчонкам надо
адаптироваться среди толпы. Чтоб потом свободно чувствовать себя и без Танго.
Иногда Танго мерещилась такая фантасмагорическая картина. Он и двадцать
удивительно красивых ангелов эмо.
Или тридцать? Он еще не решил.
Что делала Дочечка, не ведомо никому.
* * *
Вайпер напросился погулять с нами по городу. Ревнивый к
своему мнимому авторитету в рядах эмо‑течения, он ярился, мешая нам
наслаждаться городом и друг другом.
– Влюбленные все такие идиоты, – ненароком заметил
Вайпер, старательно не глядя в нашу сторону. Пришлось отвлечься и задать нужный
вопрос:
– Что стряслось?
Вайпер выяснил, что в городе проживает некто, которого
считают признанным идеологом эмо‑культуры.
– Приперся. Из Нижнего. Кто он такой, спрашивается? Вы его
знаете? Вы, блин горелый, ничего не знаете. А я вчера видел ролик.
Америкосовский прихвостень!
– Ты почем знаешь? – удивился Кирилл.
– Дает интервью и жует жвачку, как корова. Двух слов
связать не может. Гнусный самодовольный тип. Не сказал ничего реального.
Ничего! А все туда же. Вот у меня никто интервью брать не хочет. Да я и не дам.
Там одна чувырла хочет проехаться на наших идеях. Ей, видишь ли, материала для
дипломной работы не хватает. Ага. Сейчас все брошу и кинусь ей рассказывать…
– А рассказывать‑то и нечего.
– Есть! – разорялся Вайпер. – Книгу Фрэзера
читали?
– Какую именно? – спросила я, будто прочла их сто
штук.
– «Золотая ветвь».
– Сказки?
– Вот идиоты! Это про магию.
– Вайпер, с тобой все в порядке? Температурки нет? Дай
лоб потрогаю.
– Наша тема со значками имеет глубокие исторические
корни, – огорошил нас Вайпер.
– Магические? – спокойно уточнил Кирилл.
– Точно. Могу доказать за минуту.
Минута – это страшно много, если она наполнена голосом
Вайпера.
– Так вот, – не обращая внимания на наше нежелание
внедряться в глубь истории, торопливой скороговоркой продолжал Вайпер, –
симпатическая магия основана на двух принципах. Первый – подобное притягивает
подобное. То есть если на тебе значки позитивные, то к тебе притягивается
позитив. Если ты даришь позитивный значок – то человеку становится хорошо. Или,
например, не хочешь помирать, сделай вид, что тебя уже похоронили. Классно?
Колдуны считают, что мы можем повлиять на все!
– Понятно. А что со вторым принципом? –
заинтересовался Кирилл.
– Там на контактах все завязано. Называется вроде как
закон заражения. Я термин не запомнил, но могу посмотреть, если интересно.
– Это не про СПИД?
– Нет. Второй принцип немного вредоносный. Я пока не
знаю, как его использовать для наших целей. Но про значки все точно. А вот
этот, который говорит, что он идеолог эмо‑культуры, даже ничего не
пытался изучать! Но я свои знания оставлю при себе.
– А где логика? – Кириллу надоело бессмысленное
злопыхательство Вайпера. – Если не расскажешь ты, за тебя это сделает кто‑то
другой. И тогда не плачь потом, что про вас снова все переврали.
Мы шли в гробовом молчании.
– Вот блин. Кирилл, ты точно уловил ход моих мыслей.
Пока, романтики. Не попорть нам девочку.
Мне захотелось убить зловредного Вайпера.
– Аминь диплому, – спели мы хором.
– А когда ты собираешься меня испортить? – якобы в
шутку поинтересовалась я.
– Жизнь долгая, – ушел от ответа Кирилл.
– Но это случится? Ты ведь не из этих, которые
добровольно насовсем отказываются от секса?
– И ты не из них.
Позвонил Вайпер. Предупредил, чтоб мы ни в коем случае
никому про интервью не рассказывали.
Странно одетая наркоманка с невестиным букетом, спертым у
подножия памятника, попросила у Кирилла денег.
Он вежливо отказал.
– Он не Вайпер. Он – вампир. Какое интервью? Он же
собрался через интернет ответить на вопросник какой‑то студентке? Или я
чего‑то недопонял?
– А потом пустит слух через третьих лиц, что это было
все‑таки интервью. И через год припишет себе, что именно его почитали
настоящим лидером эмо. Будет ожидать новых публикаций в газетах, поводом к
которым послужило якобы его идейное руководство. Он один раз даже прятался.
Правда, никто не знает от кого. Типа, его выследили и вот‑вот сцапают.
– А с виду нормальный, – расстроился Кирилл.
– Он и есть нормальный. Без его выкрутасов все давно бы
превратилось в детские игры с переодеванием. Просто он нервный. А так он жутко
умный. Только все время хитрит.
– Как бы самого себя не перехитрил, – вскользь
заметил Кирилл.
– Его почему‑то никто не любит. А ведь он, если
присмотреться, симпатичный.
Мне теперь хотелось, чтоб все поголовно были влюблены.
А влюбленных было не счесть. Разных возрастов и
национальностей. И еще больше фотографов. У которых был немного безумный вид.
– Знаешь, когда‑то в меня был влюблен один
мальчик, – хоть я и заметила, как изменилась рука Кирилла в моей руке, все
равно решила продолжить: – Он так трогательно за мной ухаживал. Поздравлял с
праздниками, открытки дарил, цветы. А я его совсем не смогла полюбить. Теперь
мне так его жалко!
– И куда он подевался?
– Не помню. Это в третьем классе было. По‑моему,
его родители перевели в другую школу. Пришли как‑то первого сентября, а
его нет.
Рука Кирилла снова стала привычной.
– Вот. Все вы женщины такие. Нанесла рану в самое
сердце и забыла.
