Онлайн книга «Редкая птица»
|
За рулем сидит мое давешнее ночное видение. Девушка из ресторана. Разумеется, одетая. Стильно. А жаль. – Привет, – неуверенно улыбаюсь я и делаю ручкой. Надо полагать, из-за врожденного целомудрия. И жест мой похож одновременно на «прощание славянки» и «у нас не все дома». – Садитесь, подвезу, – приглашает девушка. Опускаюсь в прохладу кондиционированного салона. Пахнет дорогими духами, кожей кресел, хорошим табаком. Странный я – ну не килькой же в томате здесь должно пахнуть! – Куда вас подбросить? «К небесам!» – единственное, что пришло на ум. Девушка повернулась ко мне, и я заметил, что она не просто красива – она незаурядно, изысканно красива! Густю-щис длинные каштановые волосы, глаза цвета глубокого моря – темно-зеленые и переменчивые. Высокие скулы, чуть восточный разрез глаз, правильный изящный нос и припухшие губы искушенной любовницы… Если она желала мне понравиться, то ей это удалось! – Извините, я не представилась, меня зовут Элли. «Элли» – музыкой запело в ушах. «Элли…» Да и как ее еще-то могли звать? Ну конечно, Элли! – А я – Дрон. – Это что, имя? – Нет, это профессия. А имя – Олег. – Дрон… А,! Птица Додо! Меня вообще-то тоже зовут Лена, или Лека. Но ведь Элли – красивее, правда? – Замечательно, – с энтузиазмом киваю я, разглядывая ее изумительные загорелые ножки. – Дрон, прекрати так глазеть. – На «ты» она переходит легко, и моя преподаватсльско-кандидатская душа переполняется тщеславием, наверное, принимает за ровесника. – Так куда поедем? – спрашивает девушка. – В Изумрудный город, это ж ежу понятно! – Как скажете! – И машина трогается с места. Элли нажимает какую-то кнопку, и в салоне звучит музыка. Я закуриваю, закрываю глаза и откидываюсь на спинку. Музыка расслабляет. А я представил, как приятно было бы заняться любовью прямо здесь, в машине, которая по размерам чуть меньше, а по комфортабельности много больше моей холостяцкой коммуналки. Разумеется, под музыку поживее… – Прикури мне, – просит девушка, и я окончательно убеждаюсь, что происходящее не продолжение сна и мне не придется снова услышать: «Дронов, на выход». Хотя как знать… Прикуриваю для нее «Мальборо» с ментолом из ее же пачки. Девушка затягивается: – Дрон, а тебе не страшно было? В своих эротических грезах я отлетел далеко, поэтому не сразу понимаю, о чем она. – Когда? – Вчера. В ресторане. – Страшно?.. – Ну да. Ты боялся? Интересно, почему я сам об этом никогда не задумывался. Страшно? Нет, не то. Было неприятно, тоскливо – и оттого, что вечер сыпался, и еще Бог знает от чего. Потом – омерзение. Потом – злость. Потом – грусть. А потом уже нужно было действовать… – Нет. – Но они же могли тебя убить. Или – чего похуже. – Да? – Ну, издевались бы… Ведь никто бы не вступился. – И правильно. Не должны нормальные люди лезть на ножи и стволы. – Но ты же полез? – Меня оскорбили. – Подумаешь, разжевал бы и выплюнул. – Так можно проплевать все. – Слушай, а если бы обидели не тебя, а кого-то другого ты бы тоже полез? – Да. – Почему? – Я умею драться. – А если бы не умел? – По обстоятельствам. – Что значит… – Позвонил бы в милицию. – Веришь во всесилие закона? – Не всегда. Но это лучше, чем не сделать ничего. И много лучше, чем налететь на нож, никого не умея уберечь – ни себя, ни других. Это я без балды. – Значит, я поступила правильно. – Да? – Это я вызвала милицию. По автомату. – А твой спутник? – Да ну его. – А сегодня ждала меня на входе? – Вот еще. Просто позвонила и спросила, когда ты освободишься. – У кого? – У Кузьмича. – Так ты его знаешь? – А кто его здесь не знает? – Ну да, мужик он простой, – лукавлю я. – Простой. Как сибирский валенок с программным управлением и вертикальным взлетом. Машина набрала скорость, – мы выехали из города. – Почему ты меня не спрашиваешь? – О чем? – Тебя что, девушки всегда встречают из милиции? После драк? – Ага. Только с чайными розами и на «кадиллаках». – Все ясно. Ты – балабол. А серьезно? А серьезно-я никогда ни о чем девушек не спрашиваю. То, что они хотят рассказать, они расскажут сами, а то, о чем не хотят, – выспрашивать бесполезно. Наврут. Вернее – нафантазируют. – Боюсь скоро состариться. – Хочешь жить долго? – Всегда. Хочу жить всегда. – Ты как ребенок: «Пусть всегда буду я!» А мы почти приехали. Машина остановилась у железных ворот. Лека приветливо помахала охраннику, и ворота отъехали в сторону. Мы покатили мимо небольших трехэтажных особнячков, скрытых за деревьями. – Это что? – спрашиваю я. – Территория. – Территория чего? – Ничего. Просто Территория. Ты что, никогда не слышал? – Пока нет. – В Приморске все знают. – Я здесь четвертый день. – А-а-а. Тогда понятно. Мы проезжаем еще одни ворота. Тоже с охранником. Дорога пошла под уклон, к морю. – Это вроде дома отдыха. Но – для очень важных персон. – Так ты – персона? – Нет. Я дочь персоны. То, что персона важная, я понимаю и сам, когда вижу двухэтажный домик-особняк. Но мы едем дальше, пока не останавливаемся у небольшого одноэтажного бунгало на берегу моря. Небольшой – это относительно. На крыше – садик, самый настоящий, и множество цветов. – Здесь живу я, – говорит Лека. – А папа, когда приезжает, в большом доме. Но там прислуга, а я их терпеть не могу – наушники. – Работа у них такая. – Но стараться-то не обязательно. Ну что, нравится? – Роскошно, – пожимаю я плечами. – Слушай, пойдем купаться? Или сначала позавтракаем? – Совместим. Если, конечно, здесь найдутся две корочки хлеба. – Найдутся. |