Онлайн книга «Редкая птица»
|
– Кхе, – поперхнулся я соломинкой – не одной ей курить хотелось. – Неужели так дрябло выгляжу? – Наоборот. Для твоих лет – вполне. Отыгралась. Два-один. – Ну так на что же он намекал? – Ну как… Увидит какую-нибудь персону по телевизору, из нынешних бонз, хмыкнет: «Ишь златоуст». А потом так зло: «В девках никакого разбора не знает, плебей, ему бы кого пожопастей да посисястей, чтоб рыбой пахла, и трахает их в таких местах – грязнее некуда». Или про другого: «А этого красавчика уже все культуристы перетрахали…» Ну и в том же духе… – А он у тебя злой мальчишечка… – Так чего ему этих хапуг жаловать… – Ленка замешкалась на секунду, прищурилась: – Слушай, Дрон, а чего это ты на него вдруг накатил? Ты что, его подозреваешь – Да как тебе сказать, милая барышня… Как говаривал папаша Мюллер в бессмертном сериале, «в наше время верить никому нельзя, даже самому себе». И добавлял: «Мне – можно». – Тебе – можно? Да я даже не знаю, кто ты такой! Может, тоже какой-нибудь службист-подпольщик! – А что, похож? – Похож… На летнего кобеля. Да все вы… – Ага, – говорю я и лезу под куртку за фляжкой коньяку, которую присвоил в «Трех картах». Сам не заметил как – из-за нервного напряжения. Нет, раскручусь с этой бодягой – и на пассивный отдых, в деревню. Червей копать, рыбачить. Пить парное молоко. А потом, конечно, диссертация. Нелегка ты, доля ученого!.. – Что, согласен? – Нет. Я не из таких. – Все вы «из таких», как только новая попка рядом замаячит. Резон в ее словах есть. Но корпоративная мужская солидарность мешает согласиться. – Глотни-ка, – предлагаю. – Споить хочешь? – Ну. И о-во-ло-деть! Ленка отхлебывает из горлышка. – Ого! Вот это – другое дело. Еще бы – чтобы сильные мира сего вместе с трудящимися одно месиво лакали? Это уж – шалишь! Как там у классика? «Страшно далеки они от народа»… – И где ты такой взял – по ночному времени? – Места надо знать! – Ой, похоже, я уже опьянела. – Ленка передала мне бутылку. Я приложился. Коньяк действительно отменный. – Слушай, а что ты делал, когда я вырубилась? – Когда? – Я невинно поднимаю брови. – В машине. – Пел тебе колыбельные. Для сладостных снов. – А серьезно? – А серьезно, размышлял, как это такая высокопримерная девушка, как ты (тогда, заметь, я еще не знал о порочащей связи с безопасником), могла оказаться в такой дерьмовой компании, какую я обнаружил у тебя на квартирке. – Так ты же сам не даешь сказать… – Я? – Тебя больше интересует, каким браком жената моя бабушка. – Бабушки не женятся, они замуж выходят. – Так вот, для справки: муж ее добрый человек, его собака не кусается, а я – не больна СПИДом. Что еще тебя интересует? Были ли папа членом партии? Кто из родственников был в оккупации? – Нити, ведущие к главарям преступного мира, как и нити судьбы, таинственны и скрыты… – торжественно провозгласил я голосом советского Информбюро. – Болтун. Слушай, а кем ты работаешь? – Преподавателем, – развожу руками. – Разве не заметно? – Нет. Процесс обучения не затронул твой интеллект. – Это в каком смысле? – В таком. – Хороший ответ. Кстати, ты знала Ральфа? – Кого? – Ральфа. – Я снова прикладываюсь к бутылке, но при этом за девушкой наблюдаю внимательно – боковым, понятно, зрением. Так и окосеть недолго – или от тягот процесса наблюдения, или от коньяка. И как производственную травму будущее косоглазие никто не зачтет. – Нет. А кто это? – И нигде не слышала этого имени? – Кажется, нет. – Ну нет, так нет. – А кто это? – Круглов. Девушка снова пожимает плечами. – Не знаю я никакого Круглова. Похоже – не врет. – Так где ты познакомилась со своими ухажерами? – Ухажерами? – Ну с рэкетирами, или как их там. Я поначалу подумал, что вы групповухой собрались заниматься. – Так ты… подсматривал? – Скажем так: смотрел. – Ну и сволочь! – Полегче. Нужно же было разобраться в обстановке. – Ну и как? Разобрался? – Разбираюсь. – А как ты на балконе оказался? – Ты же меня пригласила. – Через балкон? – Считай, что я романтик. А что, было бы лучше, если бы я вообще не появился? – Нет. Извини. Можно тебя спросить? – Валяй. – Ты… Ты же убил того… – Лучше, чтобы он убил тебя? Не дергался – был бы жив. – В последнем своем утверждении я сильно сомневаюсь, учитывая судьбу Айболита со товарищи. – А если бы он успел и приставил мне нож к сердцу… – К сердцу – слишком драматично. К сонной артерии. – Не важно. Ты бы сдался? Из-за меня? – Милая девушка, как ученый замечу, что в истории не бывает сослагательного наклонения. А в драке – тем более. – Ты бы не сдался. Я знаю. А меня они бы убили. – Девушка едва не плачет: – А может, еще убьют… Я сижу тут как дура, все тебе выкладываю, а потом меня убьют… У Ленки улет. Полный. Надо выводить. – Он тебя бросил? – Кто? – Денис. – А-а. Это я его бросила. Потому что он – кобель. Не хуже других. Но – и не лучше. – Ты давно с ним познакомилась? – Да просто знакомы мы года три. Не помню, где-то еще в студенческой компании… – А близко? – Семь месяцев. Прошлый ноябрь был совсем тоскливым… Может, мне следовало к родителям переехать… – Значит, загулял? – Дрон, давай не будем больше об этом. – Хорошо. Так что это за компаньица собралась в твоей квартире? Где ты с ними познакомилась? – Я с ними не знакомилась. – А с кем знакомилась? – Ну ладно, по порядку… Приехала я в Приморск, забрала у соседки ключи, поселилась в квартире. Ну, днем еще так-сяк – море, загар, а вечером пришла – хоть горькую запивай. Тоска. |