Онлайн книга «Огонь на поражение»
|
Итак, территорию боя я уже не выбираю. Значит, будем выгадывать время. И — условия. Набираю названный Крузом номер. Перед собой кладу часы. Вычислить мое местонахождение при обилии «при-бамбасов» в аппарате могут минут через семь. Вернее — не раньше, чем через семь минут. Так что на все про все у меня есть пять. Верных. Трубку сняли. — Это Дронов. — Рады вас слышать. — Что с Крузенштерном? — Ничего. Пока. — Я хочу поговорить с ним. И не тяните время, через четыре минуты я повешу трубку. — Вот что, Дронов. Наши намерения очень серьезны. Очень. И относительно Крузенштерна, и относительно его жены и детей. И относительно вас. Чувствую, как пересыхает горло. — Они у вас? — Естественно. Мы подстраховались. Думать уже некогда. Действуй! Вообще-то, когда на меня накатывают, я всегда извиняюсь. Два раза. Даже если нападающий не прав. В корне. Он не прав, но извиняюсь я. Все бывает — человек устал, перенервничал, не правильно оценил положение… Я даю ему возможность, сообразив, все исправить. И сохранить лицо. Он не прав, а извиняюсь всегда я. Потому что — сильнее. Если же этот идиот не понял, что человек вежлив не потому, что слаб, а — наоборот, значит, он — дебил. И его нужно лечить. Стрессом. Лучше — по голове. Но правило сие действует только в одном случае: когда объект агрессии — я сам. Если же обижают кого-то из моих друзей… И сейчас молчу только потому, что пытаюсь прогнать противный, тошнотный комок страха за Димкиных девчонок… И — чувство вины.., И главное — ярость! — Ты еще не повесил трубку, Дрон? Лицо перестало пылать, с эмоциями, вроде, справился. Вытягиваю сигарету из пачки, закуриваю. Еще — две минуты. — Дронов?! — Голос встревоженный. Уже хорошо. Твои спецы доложили, что вычислить мой аппарат пока не могут. Понервничай… — Да… — разлепляю губы. Голос чуть севший, но спокойный. — Ты хочешь играть с нами в игры? — Слушайте внимательно, ребята. Не знаю, что вы прояснили на мой счет… Относительно вас я тоже все решил. Все. — Дронов, если ты… — Заткнись! Время дорого! Первое: сегодня в десять утра Тамара с девочками должна быть в вестибюле кинотеатра «Космос». Перед детским сеансом. Вы передадите их моему человеку. Второе… — А ты не боишься, что мы пришлем тебе ушко одной из девочек? Или — пальчик?.. — …второе. Если в десять передача не состоится, я исчезну. Хотите войны — будет вам война. Хотите огня будет огонь. Пленных я не беру. — Ты не отдаешь себе отчета… — Отдаю. Только после того, как вы отпустите заложников, мы начинаем переговоры. Торг. Я знаю, сколько стоит то, что вам нужно, и не хочу продешевить. — Четыре жизни в обмен… — Заткнись. Речь идет о миллионах долларов. Для меня. Для вас — о сотнях миллионов. О миллиардах. О ваших жиз-нях. Все. Осталось сорок секунд. Теперь — хочу поговорить с Крузом. На том конце провода — молчание. Десять секунд. Пятнадцать. Чувствую, как пот струями стекает по телу. Двадцать… — Где и когда мы встретимся? — Перезвоню в десять тридцать. После передачи заложников. — Крузенштерн остается у нас… — Да. Это обойдется вам в лишних полмиллиона. За такие деньги он потерпит. — Вы самоуверенный… — У вас осталось двадцать секунд. Пять. Еще пять… — Дрон?.. Голос Димки я узнаю. Усталый. Смертельно усталый. — Держись, Круз! — Буду. Вешаю трубку. Все, время вышло. Без сил опускаюсь на ковер. Боль в пальцах, сжимающих истлевшую до фильтра сигарету. На руку смотрю, как на чужую, но разжать не могу. Просто давлю между пальцев тлеющий огонек. Боль становится острой, резкой. Рука дергается, как в судороге, дую на пальцы. Вынимаю из сумки фляжку со спиртом, провожу взглядом по полкам в поисках достойной посуды. Да, кубок. С вензелем и гербом. Наливаю спирт, развожу водой. Немного. Делаю пять хороших глотков, запиваю. И — расслабленно опускаюсь на пол. Сейчас бы расплакаться. Вот только плакать я не умею. Совсем. Вообще-то я порядочная сволочь. Получилось, что Димку я подставил. Нужно было сдать ему часть информации. Чтобы он был готов и поберегся. Ладно, хватит эмоций. Думай. Разговор построил правильно. Взял инициативу, ограничил для них время принятия решения. Согласиться на их шантаж было нельзя — не уберег бы ни Димкиных родных, ни его, ни себя. А так — перевел разговор на другой уровень. На самый понятный для них язык. Язык денег. Они должны были судить по себе. По этому их эталону я поступил мотивированно. Что значат какие-то там жизни, когда речь — о миллионах! Так что первый ход остался за мной. Впрочем, они проиграли битву, но не войну. Постараются наверстать. Скоро семь. В запасе у меня — три часа. Терять это время тоже не собираюсь. В данном случае — время не только деньги… Набираю номер. — Крутов. — Добрался хорошо? — Как слышишь. Немножко подзадержался, пока «хвосты» сбросил — Давно тебя обставили? — Думаю, после контакта с тобой. — Засекли контакт? — Нет. Полагаю, профилактически. — Ушел чисто? — Дрон, я или ухожу чисто, или не объявляюсь я же тебе говорил: в нашем деле любители долго не живут. — Квартира, телефон? — Чтоб ты не сомневался, это не оперативная, это моя личная «нычка». Нигде и никогда не светилась. Чтоб тебе было еще спокойнее — после нашего контакта я ее «потоплю». Если буду нужен — прокатывай второй вариант. — Есть. — Поделиться ничем не хочешь? — По существу — нет. Только одно: против работают профессионалы самого высокого класса. Так что будь готов. — Всегда готов! Салют я тебе при личной встрече устрою. — «Хвосты» сам заметил? — Часть — сам, часть — источник сообщил. ~ У тебя хорошие источники… — Работа такая. Не покрутишься — не поедешь. |