Онлайн книга «Корсар. Наваждение»
|
– А ты все же присмотрись к этой своей «леди в черном», ладно? – услышал он вослед, кивнул. Улыбнулся: – Закройся надежно. Сразу за мной. Корсар подождал в подъезде у двери, пока не услышал поворот ключа и звук задвигаемого засова. – Надежно… – произнесла Марина Левина одними губами. – Только ко мне никто никогда особо и не ломился… А – жаль. Дверь перед ней начала двоиться, расплываться, словно сделанная из мягкого бархата, и, только почувствовав влагу на щеках, девушка поняла, что это – просто слезы. Глава 13
– Тебя только за смертью посылать… – Оля бросила сигарету, запрыгнула на мотоцикл. – Уже ревнуешь? – попытался пошутить Корсар. – К смерти? – Ну и шутки у тебя – на ночь глядя. К девушке. Ольга бросила взгляд на окно четвертого этажа, где за тюлевой занавеской стояла Левина. Приветливо помахала ей рукой. В ответ – на окно опустилась тяжелая портьера. – Она меня – да. Ревнует. А мне – с чего? – А ты самоуверенна. – Я просто уверена в себе. Без «само». Разницу объяснить? – Не нужно. Мотор мотоцикла заработал низко и мощно. – И – далеко едем? – спросил Корсар. – В ресторанчик. Ужинать. А то дома – шаром покати. – Слушай… – замялся Корсар. – Понимаю. Ты оставил девушке все деньги. – Ты всегда так быстро думаешь? – Всегда. Не беспокойся. У меня – хватит. – Но… – Корсар, давай хотя бы час-другой поживем без извечного российского мужского шовинизма, по-западному: я – приглашаю, я – плачу. – Это не шовинизм, Оля, это – вековые традиции. И даже – национальный характер. – Одобряю. Но раз ты такой щедрый – не оставаться же нам голодными? – Твоя правда. Только… – Что еще? – На меня порой… накатывает. – Я помню. Не пугает. Двинули. Мотоцикл легко выкатил со двора и помчался по пустеющим улицам в сторону центра. …Через десять минут во дворик, созданный четырьмя хрущевскими панельками, тихо въехала машина с затененными стеклами. Оттуда вышли двое – в темных костюмах и, несмотря на упавшую ночь, в темных очках. Поглядели на окна. – Не светятся… – Спать девушка легла. – Тем лучше. Какая квартира? – Тридцать два. Четвертый этаж. Левина Марина Марковна. – А вот имя ее – мне без надобности. – Как скажешь. Двое подошли к подъезду, легко открыли замкнутый домофоном магнитный замок и, неслышно и мягко ступая, пошли вверх по лестнице… …В ресторанчике было малолюдно, звучала живая струнная музыка, горели свечи… Ужин был закончен; Ольга заказала только кофе, Дмитрий – еще и рюмку кальвадоса. Ольга курила, следя за причудливыми завитками дыма, и казалось – сейчас она совершенно отрешена от всего сущего, слушая музыку и время от времени бросая на Корсара задумчивые взгляды – словно вспоминая что-то неслучайное и несбывшееся… – «Где аромат цветов изыскан и медов, где смутной амброй воздух околдован…» [19] – умело вел мелодию певец, а когда закончил, зазвучал саксофон, заполняя небольшой уютный зальчик «временем лета…». [20] Когда усну – пусть мне приснится плёс, Когда проснусь – уйду в лесной распадок, Где свеж настой брусники и берез И аромат цветов медов и сладок, Где ласково играется с травой Ладонь лукавой нимфы златокудрой, Где просто сочиняется покой И жизнь течет рекой простой и мудрой. Ну а потом, усталый от ветров, Вернусь в осенне-зимний полустанок И заблужусь в безлюдье городов, В базарном грае вороватых галок, Но там не задержусь. В сей странный век Есть для меня насущная забота — Переписать времен лукавый бег, В котором все прохожие – сироты, В край солнца, где не будет бед и слез, Где аромат цветов течет в распадок, Где свеж настой брусники и берез И сон любви – пленителен и сладок [21] — неожиданно прочла девушка на память. – Чье это? – спросил Корсар. – Одного знакомого. Вспомнилось вдруг… – Несколько старомодно. – А он и есть – несколько старомоден… по теперешним временам. – Есть… или был? – Даже сама не знаю… – Наверное, это и хорошо. – Наверное, – рассеянно произнесла Ольга, потом спросила совершенно невпопад (или переменчивость настроения и мысли были ее всегдашним состоянием?), вдруг: – А если – это держава? – Что? – не сразу понял Корсар. – Я подумала – а если это государство? И за подменой книжек, и у тебя в квартире? – «Контора»? – Да. – Какая? – ФСБ, ГРУ, СВР, ФАПСИ… Есть, наверное, еще с десяток, которых мы не знаем. Корсар покачал головой: – Государство не работает так топорно: городя трупы. И не одна «контора»… – Государство работает так, как ему нужно, – жестко перебила Белова. – А потом – обставляет все: частоколом прокурорских протоколов, решений и прочей хренью. – Да? – А ты не знал? Корсар снова помотал головой, морщась болезненно: – Я их видел, этих ребят. Близко. Они скорее похожи на… воспитанников одной школы… боевых искусств, с соответствующей промывкой мозгов. Или… прививкой. – И что мешает ФСБ или ГРУ – использовать такую школу? Если она есть? – Ничего. Но… – Корсар, я понимаю твой патриотизм… – При чем здесь… – …но в конторах – люди разные. Одни могут работать на государство, другие – на другое государство, третьи – на партию и правительство, четвертые – на себя… Есть, конечно, такие, что и для Родины, но сердце мне вещует – многие сочетают… Я права? |