Онлайн книга «Корсар. Наваждение»
|
Ольга подошла сзади, неслышно, коснулась его щеки. – Какой ты трогательный сейчас, Корсаков… – произнесла девушка. – Откуда ты знаешь, что я… – начал было Дима, но девушка перебила: – Вот тоже секрет Полишинеля… Ты забыл, где я работаю? – Помолчала, произнесла: – Твоя рана саднит? – Это не рана. Овод какой-то тяпнул… – Овод? – Наверное. Лето странное, Москва-река – под домом… – Не залетают оводы на такую высоту, Митя, и ты это знаешь… – Легонько коснулась горячей припухлости кончиками пальцев: – Похоже на инъекцию. Или – на укус змея. – Вчера, по-моему, я… – начал было Корсар, но Ольга приложила ему палец к губам: – Не говори ничего. Молчи. Слова всегда все портят. Вчера, нет, сегодня ночью… все было… так, что… – Ольга тряхнула волосами, взяла из его руки стакан, жадно допила воду, улыбнулась немного беспомощно, глядя куда-то в глубь себя: – Ты был удивительно нежен и удивительно страстен… Можешь мне не верить, но… со мною такое было впервые. За всю мою долгую-предолгую жизнь… – И со мною, – неожиданно произнес Корсар. – Что-то подобное однажды… уже могло случиться, но я даже сейчас не знаю, наяву, или во сне, или в моем разыгравшемся воображении… – Однажды – когда? – спросила Ольга, обняв его за спину и прильнув всем телом. – Давно. На исходе прошлого века. Или позапрошлого. Не помню. Ольга кивнула согласно, так что он почувствовал щекотание ее волос: Однажды, пред закатом века, когда мы все еще журчали ручьями ранними весны — глаза озерные встречали нас сквозь закатный шорох снега, а мы игрушечно ворчали на неслучившиеся сны. [24] Корсар закрыл глаза. Ну да, так и было. Будущее всегда отбрасывает тень на настоящее, и, когда случается то, что и должно было случиться, мы часто «вспоминаем»: да такое с нами уже было… Вернее – должно было случиться. Потому что – очень хотелось. Ибо… Чему быть – того уж не воротишь. Корсар разомкнул веки, умиротворенно кивнул своему отражению в стекле, вспомнил народное «утро вечера мудренее», приготовился тиснуть кнопку пульта и погасить плоский экран телевизора, как вдруг… Лицо Марины Левиной, но… на фото. Потом телекартинка: ночь, ее двор, тот самый, что они покинули с Ольгой несколько часов тому назад, ее гостиная, вещи в беспорядке и всюду – бурые пятна… Корсар знал, что это. Прибавил звук. – …Марина Левина, корректор издательства «Изумрудный город», в последнее время работавшая и с другими издательствами, найдена мертвой в своей квартире… – …была раздета и задушена поясом кимоно, испещренным знаками. Вокруг – зажженные и угасающие свечи; на теле Марины – знаки кровью или просто фосфоресцирующей краской… – …поразительно, что ритуал убийства совпадает с ритуалом, описанным в новой книге «Гробница» известного культуролога Дмитрия Корсара. Судя по многозначительным взглядам работников следственной бригады, отпечатки пальцев Корсара здесь повсюду. Как нам удалось выяснить у соседей, Дмитрий Корсар был в этой квартире минувшим вечером, а его сообщник поджидал во дворе, в тени деревьев, одетый во все черное… Ольга Белова взяла лицо Корсара обеими руками, повернула к себе: – Ну что ты застыл? Ты же предполагал, что… Ты был у Марины… двенадцать минут. За это время сотворить такое художество просто невозможно. А на ночь я – твое алиби. – Пояс кимоно они взяли в моей квартире, – бесцветным голосом произнес Корсар. – Но как вычислили ее адрес? – Она в издательстве зарплату получала. – Белова притворно-скорбно вздохнула: – А ты – поглупел… – Так заметно?.. – Пока только мне. – Значит. Нас уже двое… Или – только двое… – …прошлым утром наша программа сообщила о гибели Корсара. Теперь выяснилось: пострадал другой человек… Похоже, в нашей столице орудует еще один маньяк или даже секта… Одним движением Корсар сорвал телеприемник с держателя и бросил в стену. Другим – смел кухонный стол, с размаху ударился в стену, словно хотел пройти сквозь нее, – гипсокартон вздрогнул, но выдержал. На пол посыпались фотографии в рамках – на них виды разных городов и Ольга Белова – на лошади, на автомобиле, на мотоцикле… – Корсар! – громко выкрикнула девушка, но он уже затих, приник к стене, сполз по ней, словно сдувшаяся резиновая игрушка. Так и сидел на полу с лицом несчастного мима, белого клоуна из жалкой итальянской оперетки, пока Ольга не поднесла к его губам наполовину наполненный стакан. – Выпей! – требовательно произнесла она. – Ну! Корсар сделал глоток, другой, третий, замер, отбросил пустой стакан, прошептал не переводя дыхания: – Эта твоя водка… Ольга прикурила сигарету, подала Корсару: – Обижаете, мужчина. Чистый спирт. Он затянулся, выдохнул. – Легче? – Пока не знаю. – По крайней мере – понятно одно. Почему ты еще жив. – Почему? – спросил Корсар. – Ты им зачем-то нужен. Очень. Значит – будут вербовать. – Ольга кивнула на разбитый телевизор. – А условия вербовки они создали идеальные. Корсар внимательно посмотрел на Белову, спросил вдруг, неожиданно для самого себя: – Сколько тебе лет, Оля? – Хамский вопрос, не находишь? Корсар пожал плечами. – Ладно, спишем на спирт. А по существу… Около тридцати. Или – слегка за тридцать. – Девушка хмыкнула невесело, произнесла вполголоса: – Как всегда. – Подняла глаза и уперлась ясным и упрямым взглядом в глаза Корсару. Спросила почти с издевкой: – Устроит? Корсар покраснел и – не знал, что ответить. А вокруг, все усиливаясь, звучала бессмертная Сороковая симфония… – Моцарт, – шепотом, словно боясь спугнуть чарующие звуки, произнес Корсар. – Скорее, наоборот, Сальери. – Что? – Твой мобильный. Корсар подобрал аппарат, сообщил девушке: – Номер не определяется. – Само собой, – усмехнулась Ольга. Погасила сигарету в осколке блюдца. – Не жизнь, сплошное кино. – Да? – Сейчас тебе сделают предложение, которое ты не сможешь отклонить. Спорим? Лицо Корсара осталось спокойным, но словно закаменело вдруг. – Отклонить можно любое предложение. Вместе с предлагающим. – Он взял мобильный, ответил: – Да? – По лицу его было невозможно понять, какие чувства им владели да и были ли они вообще. – Да, я буду. |