Онлайн книга «Коллекционеры»
– О да, герр де Хейвн! Весьма неожиданная смерть, – сказал Стоун. – Очень прискорбно. Очень прискорбно. – Вы знали Джонатана? – спросил Филипс. – Только заочно. По моему убеждению, его доклад о переводе Джеймса Логана «Нравственных двустиший» Катона метрическим стихом явился окончательным решением данной проблемы, как вам кажется? – Должен признаться, я его не читал. – Филипс выглядел огорченным. – Анализ первого перевода Логаном классической поэзии, опубликованный в Северной Америке, весьма заслуживает изучения, – доброжелательно заметил Стоун. – Да, конечно, я непременно включу его в свой список, – ответил Филипс. – По иронии судьбы, библиотекарям часто не хватает времени для чтения. – Тогда я не стану обременять вас лишними экземплярами моих книг, – с улыбкой заявил Стоун. – Тем более что они остались в Германии. – Он захохотал. – Я пригласил доктора Ауста посетить хранилище, когда он окажется в нашем городе, – пояснил Калеб. – В некотором роде это было спонтанное решение. – Что ж, отлично, – ответил Филипс. – Это большая честь для нас. – И добавил, понизив голос: – Калеб, тебе уже сообщили о заключении патологоанатома? – Да, сообщили. – Стало быть, у него просто случился инфаркт? Калеб глянул на Стоуна, который незаметно для Филипса чуть кивнул. – Да, полагаю, именно так оно и было. Филипс покачал головой: – Господи, он же был моложе меня! Ладно, давайте сделаем перерыв. – Он взглянул на Стоуна: – Герр Ауст, не желаете ли, чтобы я провел вас по хранилищу и прочел небольшую лекцию, центов на пятьдесят? Стоун улыбнулся и тяжело налег на свою трость: – Нет, герр Филипс. Я предпочел бы, чтобы вы использовали это время для ознакомления с докладом вашего друга о «Нравственных двустишиях». Филипс рассмеялся. – Отрадно видеть, что у выдающихся ученых сохраняется еще чувство юмора. – Я прилагаю к этому все усилия, – поклонившись, отвечал Стоун. После того как Филипс ушел, Калеб и Стоун направились в хранилище. – Откуда ты узнал об исследованиях Джонатана? – спросил Калеб, когда они остались одни. – Попросил Милтона разузнать. Он обнаружил этот доклад в Интернете и притащил мне распечатку. И я просмотрел его на случай, если появится кто-нибудь вроде Филипса, – чтоб подтвердить свой научный авторитет. – Калеб выглядел обескураженным. – В чем дело? – осведомился Стоун. – Знаешь, это несколько выбивает из колеи, когда видишь, как легко можно выдать себя за настоящего ученого. – Уверен, что главную роль здесь сыграло то, что ты подтвердил мой статус перед своим боссом. Калеб слегка оживился. – Да, думаю, это внесло свой вклад в успех нашего предприятия, – скромно заметил он. – Ну ладно, а теперь расскажи мне подробно обо всех своих передвижениях в тот день. Калеб рассказал, закончив повествование на верхнем этаже. – Вот здесь лежало тело. – Он передернулся. – Господи, это было ужасно! Стоун осмотрелся, потом указал на нечто, торчавшее из стены: – Что это такое? Калеб посмотрел туда. – А-а, это наконечник распылителя системы пожаротушения. – Вы разве используете здесь воду? Где столько книг? – О нет. Это «Халон-1301». – «Халон-1301»? – переспросил Стоун. – Газ, вернее, он сжиженный, но когда выходит из распылителя, то превращается в газ. И гасит огонь, лишая его кислорода, но не повреждая при этом книги. Стоун вдруг заволновался: – Гасит, лишая кислорода! Господи! – Калеб удивленно воззрился на него. – Калеб, ты что, ничего не понимаешь? Тут до Калеба внезапно дошло, что имел в виду Стоун. – Да нет, Оливер, не может быть! Это не могло стать причиной смерти Джонатана! – Почему не могло? – Потому что у человека есть в распоряжении несколько минут, чтобы убраться из этой зоны, прежде чем подействует газ. Там, где работают люди и используется именно такой газ, перед его подачей раздается сигнал тревоги. Мы сейчас меняем эту систему, но вовсе не потому, что она опасна. – А почему тогда? – «Халон» значительно снижает содержание в воздухе озона. По сути дела, его еще можно использовать у нас в стране и даже повторно заряжать им новые изделия, но новое производство «халона» в США запрещено еще с середины девяностых. Хотя федеральное правительство до сих пор остается самым крупным его потребителем. – Ты, кажется, неплохо знаешь эту проблему. – Все наши сотрудники имели возможность подробно ознакомиться с этой системой, когда ее только установили. А я еще кое-что о ней почитал. – Зачем? – Затем, что я много времени провожу в хранилище и не желаю погибнуть страшной смертью от удушья! – выпалил в ответ Калеб. – Сам ведь знаешь, какой я трус! Стоун осмотрел наконечник. – А где хранится газ? – Где-то в подвальном этаже здания. Сюда он поступает по трубопроводу. – Так, говоришь, он хранится в жидком состоянии, а сюда поступает как газ? – Да. При той скорости, с какой выходит из распылителя, он сразу превращается в газ. – Должно быть, он очень холодный. – Если встать напротив распылителя, можно даже обморозиться. – Еще что? – Ну, если оставаться в помещении достаточно долго, надо думать, можно задохнуться. Тут все просто: если недостаточно кислорода для огня, его недостаточно и для поддержания жизни. – А может этот газ вызвать сердечный приступ? – Не знаю. Но это не имеет значения. Система ни разу не включалась. Сигнал тревоги слышен по всему зданию. Джонатан просто не мог бы не услышать его, разве что он уже был мертв. – А что, если сигнал был отключен? – Да кто бы стал это делать? – скептически спросил Калеб. – Ну не знаю. Пока они разговаривали, Стоун смотрел на большую решетку, вмонтированную в одну из колонн, к которым крепились книжные полки. – Это решетка системы вентиляции и кондиционирования воздуха? – спросил он. Калеб кивнул. – Что-то, видимо, на нее упало, – добавил Стоун, указывая на две погнутые секции решетки. – Такое бывает, когда кто-то возит книги на тележке. – Я попрошу Милтона заняться этими халоновыми системами, – сказал Стоун. – Может, он что-то выяснит. А у Робина есть кое-какие приятели в уголовном отделе полиции округа Колумбия и в ФБР – еще с тех времен, когда он служил в военной разведке. Я уже просил его связаться с ними и выяснить, не выплыло ли там что-нибудь интересное при расследовании. |