Онлайн книга «Камин для Снегурочки»
|
Я быстренько поставила у кровати пантофли. Глаша встала, я слегка удивилась, певица вроде была вчера выше ростом, хотя она постоянно на каблуках. – Кофе вари, – велела Глаша и, занавесив мордочку волосами, ушла. Голос ее сегодня звучал так же хрипло, как и вчера, но это была другая хрипотца, иной тональности. Подумав так, я удивилась: откуда мне известно про такую вещь, как тональность? И отчего у Глаши изменился тембр голоса? К столу хозяйка вышла с наложенной на лицо штукатуркой, села спиной к окну и гаркнула: – Чего уставилась? Где мой кофе? Я стала наливать чашку. Надо же, как может измениться женщина при помощи самых простых средств! Возьмите тональный крем потемнее, нарисуйте широкие брови, вставьте в глаза цветные линзы цвета жженого кофе, сделайте татуаж губ, наложите румянец, придайте волосам колер горького шоколада и – пожалуйста! Вместо бело-розовой блондинки, похожей на куклу Барби, имеем смуглую цыганку. Но неужели, изменившись до неузнаваемости, можно привлечь к себе внимание публики? День закрутился колесом. Прибыл Свин, потом какой-то парень, назвавшийся композитором. Затем еще двое юношей. Из кабинета полетели звуки рояля, раздался хороший, сильный голос. Через секунду я сообразила, что слышу меццо-сопрано, и поразилась до крайности. Глафира-то, оказывается, может петь. Почему же вчера во время записи клипа, пока не пустили фонограмму, она мяукала, словно новорожденный котенок? – Мы уходим, – заглянул в кухню Свин, – вернемся ночью. – А я? – Ты свободна до семи, на, держи. В моих руках оказалось сто рублей. – Это зачем? – насторожилась я. – На мороженое, – хмыкнул Свин, – выходной у тебя, до девятнадцати, усекла? – Танька, – заорала Глафира, – где моя кофточка с блестками? Я побежала в гардеробную. – Ты о чем? Извини, тут столько вещей. – Ладно, надену эту, – заявила хозяйка и мигом натянула на себя сиренево-розово-фиолетовую блузку. Потом она принялась изгибаться у зеркала. – Ну как? Я посмотрела на тонкую талию, высокую грудь и обнаженные руки с гладкой нежной кожей. – Изумительно! Тебе идут вещи с открытыми плечами. Когда хозяйка с гостями ушли, я вытащила визитку и набрала номер. – Да, – ответил недовольный голос. – Ирина? – Ну! – Это Таня. – Кто? – Домработница Глафиры, вы дали мне свой номер. – А, хорошо, что позвонила, – вмиг стала любезной журналистка, – давай встретимся поскорей, сегодня можешь? – Могу прямо сейчас. – Давай записывай адрес, – велела Ира. Я порылась в гардеробной, выудила голубые джинсы, белую футболку, схватила сумочку и побежала к метро. Ирина жила в небольшой двухкомнатной квартирке довольно далеко от центра. – Узнаешь? – спросила она меня. – Что? – не поняла я. Журналистка махнула рукой. – Ладно, пошли покалякаем. Мы двинулись в комнату, служившую гостиной. У стола сидел довольно полный мужчина с бородой. – День добрый, – весьма приветливо сказал он. – Здравствуйте, – осторожно ответила я. – Это Константин Львович, – весело сообщила Ирина, – он врач, очень хороший, профессор, ему с тобой поговорить надо. – Зачем? – испугалась я. – Так и собираешься жить не помнящей родства? – фыркнула Ирина. – Сделай одолжение, побеседуй с доктором. – Я нестрашный, – загудел Константин Львович, – ни ножика, ни шприца – ничего с собой нет, просто посудачим о том о сем. Следующие два часа мы мирно разговаривали о всякой всячине, Ирина все это время сидела в другой комнате. Наконец Константин Львович встал. – Рад был познакомиться. Я кивнула: – Взаимно. Доктор прошел к хозяйке, там он провел еще полчаса, затем Ира проводила профессора, вернулась и с порога заявила: – Извини, но то, что собираюсь рассказать тебе, может произвести очень сильное впечатление, поэтому я и решила подстраховаться. Констинтин – замечательный психиатр, доктор наук сразу по двум специальностям. Он сказал, что тебя можно ввести в курс дела. – Какого? – Ты моя сестра. Я попятилась: – Кто? Ира села за стол. – Ладно, слушай. Тебя зовут Татьяна Кротова. – Кротова? – ошарашенно повторила я. – Именно так, – вздохнула Ирина, – давай по порядку. – Хорошо, – кивнула я, – начинай. |