Онлайн книга «Настанет день»
|
— Тут у многих свои интересы, — объяснял Уолтер. — Заказчики, посредники, комиссионеры, чиновники с железной дороги, ковбои, которые помогают управляться со скотом, грузчики. Ребята с мясных заводов рано поутру уже готовы купить коров, чтобы к завтрашнему полудню продать говядину на бифштексы. Пальцев не хватит сосчитать. И это мы еще не говорим про чернорабочих. — Он покосился на Лютера, подняв бровь: — То есть про тебя. Лютер огляделся. Снова Цинциннати, только сам он, должно быть, заставил себя почти все позабыть. Скотные дворы тут были громадные. На целые мили тянулись стойла, а внутри — полно фыркающих животных. Коровы, свиньи, овцы, бараны. И повсюду люди в резиновых сапогах и рабочих штанах; но встречались и щеголи в костюмах, галстуках-бабочках и соломенных канотье, а иные — в клетчатых рубахах и ковбойских шляпах. Ковбойские шляпы в Бостоне, подумать только! Он миновал весы высотой, да и шириной с его дом в Колумбусе. Какой-то мужик затащил на них очумевшую телку и махнул рукой другому мужику, стоящему возле весов с карандашом, занесенным над клочком бумаги. — Взвешиваем всех скопом, Джордж. — Прошу прощения, Лайонел. Ну, валяй, заводи. Лайонел пристроил на площадку весов еще одну корову, потом еще одну, потом еще, и Лютер задумался, сколько же могут вынести эти самые весы, выдержат ли они, к примеру, корабль со всей командой. Зазевавшись, он отстал от Уолтера и теперь ускорил шаг, чтобы его нагнать: тот сворачивал направо, по дорожке между очередными загонами, и, когда Лютер дошел до него, Уолтер говорил: — Старший отвечает за всех животных, которых в его смену выгружают с поездов. Это я. Я веду их в стойла, и там мы их кормим, убираем за ними, пока их не продадут. Он остановился и вручил Лютеру лопату. Лютер невесело ухмыльнулся: — Да, это уж я помню. — Значит, могу зря не сотрясать воздух. Мы отвечаем за стойла от девятнадцатого до пятьдесят седьмого. Ясно? Лютер кивнул. — Как только я из какого-нибудь загона выведу весь скот, ты этот загон чистишь, кладешь свежее сено, наливаешь воду. Кроме того, три раза в неделю убираешь там. Лютер посмотрел, куда тот тычет пальцем, и увидал невысокое темное строение. Уяснить его мрачную суть было легко, даже не зная загодя, — настолько оно было приземистым, рациональным, безнадежным. — Бойня, — произнес он. — Тебе это не по нутру, сынок? Лютер покачал головой: — Работа есть работа. Уолтер Грандж кивнул и похлопал его по спине: — Работа есть работа. Через два дня после того, как Дэнни с Норой сыграли свадьбу, Коннор встретился с генеральным прокурором Палмером в вашингтонском доме последнего. Окна были заколочены, комнаты в передней части дома сильно пострадали от взрыва, потолки в них осели; лестницу за вестибюлем словно разрезало пополам, и нижняя ее половина терялась в груде обломков, а верхняя нависала над входом. Полиция округа Колумбия и федеральные агенты устроили штаб в бывшей гостиной. Лакей ввел Коннора в кабинет, располагавшийся в задней части строения. Его ждали трое. В самом старшем из них он сразу узнал Митчелла Палмера — человека грузного, но не тучного; с рельефными, словно лепестки розы, губами. Палмер пожал руку Коннору, поблагодарил за визит и представил его худощавому агенту БР по имени Рейм Финч и темноглазому и темноволосому сотруднику Минюста по имени Джон Гувер. Чтобы сесть, Коннору пришлось перешагнуть через несколько книг, валявшихся на полу. Взрывом их сшибло с полок, в книжных шкафах зияли огромные щели. С потолка обвалилась штукатурка, а в оконных стеклах виднелись две небольшие трещины. Палмер перехватил его взгляд: — Сами видите, на что они способны, эти радикалы. — Да, сэр. — Но я не доставлю им радости и не съеду, заверяю вас. — Очень мужественно с вашей стороны, сэр. Палмер подождал, пока Гувер и агент Финч уселись в кресла. — Мистер Коглин, вы довольны тем, куда движется наша страна? Коннор представил себе, как Дэнни и его шлюха пляшут на свадьбе, спят в своей нечистой постели. — Нет, — ответил он. — И каковы же причины? — Мне кажется, мы упускаем ее из рук. — Хорошо сказано, юный Коглин. Вы хотели бы помочь нам? — С удовольствием, сэр. Палмер развернулся вместе с креслом и посмотрел на трещины в стекле. — Для обычных времен годятся обычные законы. Назвали бы вы нынешние времена обычными? Коннор покачал головой: — Нет, сэр, не назвал бы. — А в чрезвычайной ситуации?.. — Требуются чрезвычайные меры. — Совершенно верно. Мистер Гувер… Джон Гувер наклонился вперед: — Генеральный прокурор полон решимости, скажем так, изгнать зло из нашей жизни. Имея это в виду, он попросил меня возглавить новое подразделение Бюро, которое будет называться Отделом общей разведки. В нашу компетенцию, как и определено в названии, входит сбор разведданных о всякого рода радикалах, коммунистах, анархистах и галлеанистах. Короче говоря, о врагах свободного и справедливого общества, скажем так. А вы? — Мистер Гувер?.. — Вы? — Гувер выкатил на него глаза. — Вы? Коннор произнес: — Не уверен, что я вас… — Вы, Коглин? Какого вы поля ягода? — Иного, чем вышеперечисленные. — Коннора самого удивила твердость в своем голосе. — Совершенно противоположного. — Тогда присоединяйтесь к нам, мистер Коглин. Палмер протянул ему руку через стол. Коннор встал и пожал ее. — Большая честь, сэр. — Добро пожаловать в нашу компанию. Лютер с Клейтоном Томсом штукатурили стены на первом этаже здания на Шомат-авеню, когда услышали, как снаружи хлопнули дверцы машины. Они увидели, как Маккенна и два копа в штатском вылезают из черного «гудзона», поднимаются по ступенькам. Едва Маккенна вступил в комнату, Лютер увидел у него в глазах нечто такое, что намного превосходило всегда прятавшуюся в них гнусность. В них металось что-то настолько пропитанное яростью, что держать это следовало бы где-нибудь в адской яме, на цепи и в клетке. У одного из копов был при себе ящик для инструментов — тяжеленный, судя по тому, как он оттягивал полицейскому плечо. Коп поставил его на пол у входа в кухню. Маккенна снял фуражку и помахал ею Клейтону: — Рад снова встретиться, сынок. — Сэр. Маккенна остановился возле Лютера и опустил взгляд на ведро со штукатуркой. |