Книга Игра Льва, страница 120 – Нельсон Демилль

Я оделся, сожалея о том, что приходится надевать несвежее нижнее белье. Я трепетно отношусь к чистоте мужского начала, хотя, конечно, бывали всякие ситуации.

Пройдя на кухню, я отыскал чистый стакан и налил себе апельсинового сока. При этом я обратил внимание, что в холодильнике практически пусто. Правда, имелся йогурт.

Я снял со стены трубку телефона, набрал свой домашний номер и услышал свой голос, записанный на пленку:

— Резиденция Джона Кори, миссис Кори покинула это гнездышко, поэтому не оставляйте для нее никаких сообщений.

Наверное, через полтора года после развода пора было бы и сменить эту запись. Я набрал код, и механический голос ответил:

— Для вас поступило восемь сообщений.

Первое сообщение пришло вчера вечером, от моей бывшей жены.

— Смени эту дурацкую запись. Позвони мне. Я волнуюсь.

Ладно, как-нибудь позвоню.

Второе сообщение было от мамы и папы, они давно жили во Флориде и сейчас уже были похожи на высохшие от жажды томаты.

Следующим было сообщение от моего брата, который читал только «Уолл-стрит джорнал», он звонил по просьбе родителей.

Далее следовала пара сообщений от старых коллег — их интересовало мое возможное участие в расследовании трагедии рейса «Транс-континенталь». Было еще сообщение от бывшего напарника, Дома Фанелли.

— Эй, неблагодарный! Разве не я устроил тебя на эту работу? Может, те, кто отравил целый самолет и перебил кучу федералов, теперь охотятся за тобой? Ты еще живой? Позавчера вечером тебя видели у Джулио — ты пил в одиночестве. Купи себе белокурый парик. С тебя выпивка. Ариведерчи.

Я улыбнулся и пробормотал:

— Кукиш тебе, Дом, а не выпивку.

Следующим было сообщение от мистера Теда Нэша.

— Говорит Нэш… думаю, тебе следует прилететь во Франкфурт. Надеюсь, ты уже в пути. Если нет, то где ты? Ты должен находиться на связи. Позвони мне.

— А тебе два кукиша, мелкий пакостник…

Что-то ему было нужно от меня, но ничего, перебьется. Завершало список сообщение от Кенига, уже в полночь по нашему времени.

— Тебя ищет Нэш. В конторе тебя нет, контактный номер телефона ты не оставил, сообщения на пейджер остаются без ответа. Дома, насколько я понимаю, тебя тоже нет. Перезвони мне как можно скорее.

Наконец механический голос промолвил:

— Конец сообщений.

— Слава Богу, — облегченно вздохнул я. Очень хорошо, что я не услышал голос Бет Пенроуз; наверное, это усилило бы у меня чувство вины.

Я вернулся в гостиную и сел на диван — место преступления прошедшей ночи. Ну, одно из мест. Несколько минут я в одиночестве листал какой-то старый журнал, затем из спальни появилась Кейт — одетая, напудренная и причесанная. Однако быстро она со всем этим справилась. Десять баллов.

Я поднялся ей навстречу и сделал комплимент:

— Прекрасно выглядишь.

— Спасибо. Только не надо изображать из себя чувственного мужчину и сюсюкать со мной. Ты мне нравишься такой, какой есть.

— А какой я?

— Бесчувственный, грубый, самоуверенный, эгоистичный, жестокий и язвительный.

— Я стараюсь.

— Сегодня мы будем ночевать у тебя, — сообщила мне Кейт. — Я привезу с собой сумку с вещами, ладно?

— Конечно.

Только бы эта сумка не превратилась в три чемодана и четыре коробки.

— Когда ты вчера вечером был в ванной, запищал твой пейджер. Я проверила, тебя вызывал оперативный штаб.

— Ох… надо было сказать мне.

— Я забыла. Не беспокойся об этом.

У меня появилось такое ощущение, что Кейт Мэйфилд взяла под контроль мою жизнь. Понимаете, что я имею в виду? Минус пять баллов.

Кейт направилась к двери, я последовал за ней.

— На Второй авеню есть чудное французское кафе, — сказала Кейт.

— Отлично, поехали туда.

— Поехали. Я угощаю.

Мы взяли свои «дипломаты» и вышли из квартиры, совсем как обычные служащие, отправляющиеся на работу. Исключение составляло только то, что мы оба были вооружены «глоками» 40-го калибра. На Кейт были черные брюки, белая блузка и бордовый блейзер. А я был одет точно так, как и вчера.

Мы спустились на лифте в вестибюль и вышли на улицу. В дверях дежурил тот же швейцар, что и вчера вечером.

— Поймать вам такси, мисс Мэйфилд? — предложил он.

— Нет, спасибо, Герберт, мы прогуляемся.

Герберт бросил на меня такой взгляд, словно намекал, что это он, а не я, должен был бы ночевать в квартире Кейт Мэйфилд.

День выдался хороший, небо чистое. Немного прохладно, но сухо. Мы прошли по Восемьдесят шестой улице до Второй авеню, повернули на юг в направлении моего дома, хотя шли вовсе не ко мне домой. Улицы уже заполнились машинами, а тротуары пешеходами. В порыве приподнятого настроения я воскликнул:

— Люблю Нью-Йорк!

— А я ненавижу Нью-Йорк, — ответила Кейт. Однако до нее тут же дошло, что подобное заявление может создать проблемы для наших отношений в будущем, и она исправилась: — Но я смогу полюбить его.

— Нет, не сможешь. Никто не сможет. Однако ты сможешь привыкнуть к нему.

Кейт посмотрела на меня, но ничего не сказала. Мы зашли в уютное кафе, где нас тепло встретила хозяйка-француженка. Похоже, они с Кейт были давно знакомы — перебросились несколькими словами на французском.

Мы уселись за крохотный столик, размером, наверное, с мои запонки. В кафе пахло свежим хлебом, от чего у меня заурчало в животе.

— Тебе здесь нравится? — спросила Кейт.

— Нет.

Хозяйка протянула нам меню, написанное от руки, наверное, на санскрите. Там перечислялись тридцать два вида сдобных булочек и рогаликов. Разве это еда для мужчин?

— А бублики у вас есть? — спросил я.

— Нет, мсье.

— А яйца? Сосиски?

— Нет, мсье. — Хозяйка повернулась на высоких каблуках и удалилась.

— Попробуй рогалик с земляничным вареньем, — предложила Кейт.

— Что? — Я заказал кофе, апельсиновый сок и шесть булочек. Булочки я еще могу есть, они напоминают по вкусу пирожки, которые пекла моя английская бабушка. Кейт заказала себе чай и рогалик с вишневым вареньем. Мы приступили к завтраку, и она спросила:

— У тебя есть еще какая-то информация, которой ты хотел бы поделиться со мной?

— Нет, только убийство в Перт-Амбое.

— Есть какие-то версии?

— Нет. Ты сюда часто ходишь?

— Почти каждое утро. Какие у тебя планы на сегодня?