Книга В никуда, страница 76 – Нельсон Демилль

– Нет. Отпугивает насекомых, особенно тараканов.

Я поставил пузырек на тумбочку, и мы вышли из номера. И пока спускались по лестнице, я спросил:

– Здесь, в пакете, у меня самое ценное. Можно доверить гостинице?

– Безусловно. Я обо всем позабочусь. – Она переговорила с портье. Но оказалось, что нам необходимо все описать: и деньги, и документы.

– Не возражаете, если я загляну в ваш паспорт? – поинтересовался я.

Сьюзан замялась, но все-таки согласилась:

– Смотрите. Только фотография ужасная.

Ничего ужасного в ее фотографии не оказалось. Но я заметил, что паспорт был выдан Главным паспортным управлением чуть больше трех лет назад, что совпадало с ее приездом во Вьетнам. Я посмотрел на снимок: в ту пору она носила волосы короче, а в выражении лица сквозило нечто печальное и невинное, хотя не исключено, что после ее рассказов у меня разыгралось воображение. Но в любом случае стоявшая рядом женщина выглядела куда спокойнее и увереннее, чем та, что была на фотографии.

Я перелистал странички – там стояло три въездных штампа: два нью-йоркских и один вашингтонский. Это не совсем совпадало с ее словами, что она ни разу не была в Вашингтоне. Хотя не исключено, что там она просто делала пересадку, например, на бостонский рейс.

Печать на визе отличалась от моей: моя была туристической, а ее – деловой. Год назад ее продляли. Я представил Сьюзан в отделе С министерства общественной безопасности. После двух лет в стране она наверняка задала там жару.

Она побывала в Бангкоке, Сиднее, Гонконге и Токио – то ли туризм, то ли деловые поездки. В общем, ничего примечательного, кроме вашингтонского штампа.

Я положил ее паспорт на конторку, и портье выдал написанную от руки квитанцию, которую нам пришлось подписать, после чего Сьюзан ссудила ему доллар.

Пляж оказалась почти пустым. Мы взяли два шезлонга, и на нас немедленно набросилась сотня детей, предлагая все, что только может понадобится в этой жизни. Мы купили два матрасика, полотенца, два чищеных ананаса на палочках и две бутылки колы. Сьюзан бросила донг и шуганула детей прочь.

Я снял спортивную рубашку, Сьюзан стянула майку и оказалась в открытом купальнике телесного цвета. У нее было чувственное, приятного оттенка загорелое тело.

Она заметила, что я ее разглядываю – откровенно пялюсь, – и я перевел взгляд на море.

– Красивая бухта.

Мы сидели в шезлонгах и ели ананасы на палочках. А как только закончили, к нам подскочили продавцы всякой снеди, напитков, географических карт, шелкографии, вьетконговских флагов, пляжных шляп и вещей, назначение которых мне так и не удалось определить. Я купил карту Нячанга.

Потом мы спустились к морю. Сумку Сьюзан оставила в шезлонге и сказала, что это совершенно безопасно. Мы шли, пока вода не оказалась нам по шею. На глубине сверкнула тропическая рыба.

– Помню, здесь по всему побережью было полно больших медуз, – сказал я. – Португальские убийцы.

– То же самое в Вунгтау. Нужен глаз да глаз – такие могут парализовать.

– Мы бросали в воду контузионные гранаты. Медуз глушило, и они вместе с рыбой всплывали на поверхность. Дети собирали их, а осьминогов ели прямо живыми. Тогда мы гоготали, а теперь готовы заплатить двадцать долларов за сырую рыбу в ресторанах суши.

– Контузионные гранаты? – задумчиво повторила Сьюзан.

– Не осколочные. Такие бросают в бункеры и в тоннели, одним словом, в закрытое пространство, и они вызывают контузию. Кто-то придумал ловить с их помощью рыбу. Каждая стоила Дяде Сэму двадцать баксов. Но таковы были преимущества нашей работы – с помощью взрывчатых веществ мы имели возможность кормить людей.

– А если потом требовались гранаты?

– Заказывали еще. У нас никогда не было недостатка в боеприпасах. Нам не хватало воли.

Мы плавали. Сьюзан, как и я, оказалась великолепной пловчихой. Мы пробыли в воде не меньше часа и чувствовали себя отлично. А как только вернулись в свои шезлонги, снова появились продавцы. Они надоедали до смерти, но ничего не крали, потому что за час и без того овладевали всеми вашими деньгами.

К нам приблизились несколько юных дам с бутылочками масла и полотенцами.

– Вам не делали массаж с самого "Рекса", – съехидничала Сьюзан. – Позвольте за вас заплатить.

– Спасибо.

Массаж нам устроили прямо на берегу, я вновь ощутил себя Джеймсом Бондом.

Потом мы лежали в шезлонгах. Сьюзан надела темные очки и читала деловой журнал, а я смотрел на море и на небо.

И решил, что когда-нибудь надо приехать сюда не по приказу правительства. Может быть, и Синтия соберется со мной – мы возьмем месячный отпуск и объездим всю страну. Но для этого надо выбраться отсюда так, чтобы не стать персоной нон грата, и выбраться самостоятельно, а не в ящике.

Я посмотрел на Сьюзан. Она хоть и читала, но сразу почувствовала мой взгляд и подняла глаза.

– Правда, здесь хорошо?

– Замечательно.

– Вы довольны, что я поехала вами?

– Вполне.

– Хотите, останусь еще на несколько дней?

– Если вы завтра вернетесь в Сайгон, то сумеете уладить свои отношения с Биллом, – ответил я.

– Кто это такой?

– Позвольте задать вам личный вопрос: зачем вы с ним связались, если такого низкого о нем мнения?

– Хороший вопрос. – Сьюзан отложила журнал. – Дело в том, что выбор в Сайгоне очень невелик: большинство мужчин женаты, а остальные затрахались до полоумия с вьетнамками. Билл по крайней мере был мне верен: никаких проституток, никаких любовниц, никаких наркотиков, никаких вредных привычек, кроме меня.

Вспоминая нашу короткую встречу с Биллом Стенли, я подумал, что он совсем не похож на бойскаута. В этом Билле Стенли было нечто большее – следовало об этом помнить и не забывать.

В шесть часов мы собрались уходить.

В отеле забрали у портье наши вещи и договорились встретиться в семь на веранде.

Я принял холодный душ и вымылся апельсиновым мылом, а потом голым немного вздремнул. Без пятнадцати семь проснулся, оделся и вышел на веранду.

Сьюзан подошла через несколько минут. Она была в короткой черной юбке и одной из своих новых блузок – красной.

– Вам идет, – похвалил я, вставая.

– Спасибо, сэр, – откликнулась она. – А вы загорели и выглядите отдохнувшим.

– Так я же в увольнительной, – усмехнулся я.

– Я рада, что эта увольнительная – часть вашей командировки во Вьетнам, – проговорила она и добавила: – Я буду за вас волноваться.

Я промолчал.

– Мне надо в Ханой по делам, – продолжала Сьюзан. – Давайте там встретимся. "Метрополь", через субботу. Так?