Онлайн книга «Сильнее страха»
|
— Больно? — спросила Сьюзи, ласково касаясь брови Эндрю. — В какую историю вы вляпались, мисс Бейкер? Кто нас выслеживает, кто взламывает наши двери? — Вас это не касается. Я вам очень сочувствую. Завтра попрошу пересадить меня в читальном зале за другой стол. Держитесь от меня подальше — и будете в полной безопасности. А теперь велите кучеру меня высадить. — Кто тот человек, который вышел незадолго до вас из бакалеи в тот вечер, когда мы столкнулись на улице? — Не знаю, кого вы имеете в виду. — Его. — И Эндрю достал из кармана полученные из Франции фотографии. Сьюзи внимательно их рассмотрела и помрачнела. — На кого вы работаете, мистер Стилмен? — спросила она. — На «Нью-Йорк таймс», мисс Бейкер, хотя сейчас нахожусь в длительном отпуске по состоянию здоровья. — Вот и занимайтесь своими статьями! — И она потребовала, чтобы кучер остановил коляску. Спрыгнув на землю, Сьюзи зашагала по главной аллее Центрального парка пешком. Кучер оглянулся на пассажира, ожидая дальнейших инструкций. — Будьте так добры, — обратился к нему Эндрю, — спросите у меня, во что я опять собираюсь вляпаться. Мне необходимо услышать собственный ответ. — Прошу прощения, сэр? — Кучер не понял ни слова. — Развернете вашу клячу за лишних двадцать долларов? — За тридцать я даже нагоню вашу даму. — Двадцать пять! — Идет! Кучер развернулся, лошадка пошла рысью. Доехав до Сьюзи, кучер натянул поводья. — Садитесь! — приказал Эндрю. — Лучше отстаньте, Стилмен, я приношу несчастье. — Я ничем не рискую, я неудачник с рождения. Сказано вам, садитесь, а то промокнете. — Уже промокла. — Тем более. Укройтесь, иначе простудитесь. Дрожа от холода, Сьюзи вскарабкалась в коляску, плюхнулась на банкетку и забилась под плед. — После несчастья в горах вас погрузили в самолет необычной компании. На такой ведь не купишь билет в аэропорту? — Вам виднее. — Кто такой Арнольд Кнопф? — Доверенное лицо моей семьи. Отца я не знала, Кнопф был мне за крестного. — Кто вы, собственно, такая, мисс Бейкер? — Внучка покойного сенатора Уокера. — Это имя должно мне что-то говорить? — Он был одним из ближайших советников президента Джонсона. — Линдона Бейнса Джонсона, преемника Кеннеди? — Его самого. — Какая связь между дедушкой-сенатором и вашими злоключениями? — Странный вопрос для репортера! Вы что, не читаете прессу? — Джонсона избрали президентом аж в 1964 году. Меня тогда не было даже в проекте — какая пресса? — Вокруг моей семьи разразился скандал общенационального масштаба. Из-за этого деду пришлось отказаться от дальнейшей карьеры. — Любовница? Присвоение общественных средств? То и другое? — Его жену обвинили в государственной измене и убили при попытке побега. — Оригинально! Но вы-то при чем, вас тогда еще на свете не было? — Моя бабушка ни в чем не была виновата, и я дала себе слово, что докажу это. — Благородно! И что, по прошествии сорока шести лет это может кому-то навредить? — Похоже, что так. — В чем состояла ее измена? — Она якобы собиралась продать наши военные секреты Советам и китайцам. Тогда вовсю шла война во Вьетнаме, она была женой высокопоставленного советника правительства и могла подслушать важные разговоры. — Ваша бабушка была коммунисткой? — Я в это никогда не верила. Она была яростной противницей войны и социального неравенства. Кроме того, она имела некоторую власть над мужем, но разве это преступление? — Смотря в чьих глазах, — ответил Эндрю. — Думаете, это было ложное обвинение из-за влияния, которое она оказывала на вашего деда? — Матильда ничуть в этом не сомневалась. — Матильда? — Их дочь, моя мать. — Оставим в стороне мнение вашей матушки. Вы располагаете какими-нибудь уликами? — У меня есть принадлежавшие Лили бумаги и записка, написанная ею перед бегством. Она шифрованная, я никак не могу ее прочесть. — Да, маловато… — Мистер Стилмен, я должна вам кое в чем признаться. Я вас обманула. — Всего один раз? — Мое восхождение на Монблан не имело ничего общего с паломничеством, тем более для Шамира. Матильда пила, я вам уже об этом говорила. Сколько раз я забирала ее из баров, где она засыпала у стойки, сколько раз вытаскивала ее, бесчувственную, из машины посреди парковки! Когда ей становилось совсем худо, она всегда звала на помощь меня. И всякий раз принималась говорить о моей бабушке. Обычно это были бессвязные фразы, непонятные речи. Однажды вечером, напившись сильнее обычного, она вздумала искупаться в бостонском порту. Это было в 3 часа утра в разгар зимы, 24 января. Мимо проезжал патруль, и полицейский вытащил ее из воды полумертвую. — Она была так пьяна или решила свести счеты с жизнью? — То и другое. — Почему именно той ночью? — Вот и я задавала ей тот же самый вопрос: почему именно в ту ночь? Она отвечала, что это была сороковая годовщина ее последней надежды. — Как это понимать? — Единственное доказательство, что ее мать невиновна, находилось на борту самолета, врезавшегося в Монблан 24 января 1966 года. После того, как моя мать попыталась покончить с собой, я приступила к поискам. — Вы полезли на Монблан, чтобы через сорок шесть лет после катастрофы самолета найти находившееся на борту доказательство? Ну и ребячество! — Я изучала эту катастрофу несколько лет и собрала о ней больше информации, чем кто-либо другой. Я изучала схему перемещений ледника, перебирала все обломки, которые он соблаговолил вернуть людям… — Самолет врезался в гору. И вы думали, что-то останется? — «Канченджанга» оставил на горном склоне след длиной восемьсот метров. Он не врезался в склон под прямым углом. Пилот успел поднять нос лайнера, и самолет ударился о гору хвостовой частью. Среди тысяч обломков, найденных за сорок с лишним лет, не было ни одного от кабины! В момент столкновения передняя часть отвалилась от остального фюзеляжа. Я поняла, что она упала на дно пропасти под скалами Турнет. Посвятив годы чтению отчетов, показаний, справок, изучив все доступные фотографии, я решила, что нашла эту пропасть. Но я не могла предугадать, что мы сами рухнем именно в нее! |