Онлайн книга «Захоронение»
|
– Похоже на то. – И почему же? – Просто… ты ведешь себя так типично по-мужски. – Она понизила голос, наблюдая за его реакцией. – Вот и все. Бусс не ответил, занятый тем, чтобы удержать уголки рта, так и расползавшиеся в улыбку. Бреннан покачала головой, но продолжала улыбаться. – Почему мужчинам так сложно признать, что что-то идет не так? Зачем нужно сразу становиться в позу? – Я не становился в позу. – А было очень похоже на то. – Ничего подобного! Просто мужчины предпочитают решать проблему, а не беситься по поводу ее возникновения. – Разговаривать не означает беситься, – сказала Бреннан, и ее улыбка стала немного снисходительной. – Эй, я не имел в виду, что я взбешен. Знаешь ли, я просто хотел сказать, что… – Что у тебя есть проблема. Бусс кивнул, затем пожал плечами. – Слушай, как только я начинаю говорить, о чем я сейчас думаю, ты обвиняешь меня в том, что я взбесился. – Эй! Ну если так, то бесись себе на здоровье. Проходя мимо ночного клуба, из которого доносилась громкая музыка, они замолчали, а затем Бусс продолжил: – Я знаю, что мне необходимо сосредоточиться на этом «Деле о скелетах»… Но мои мысли заняты не им, а этим проклятым Мюсетти. Бреннан сочувственно нахмурила лоб: – Он свидетель по одному из твоих дел. По самому важному из твоих дел. – Правильно, и я отвечал за его безопасность. Мюсетти может и не быть частью этих скелетов, но он почти наверняка уже мертв. И сперли его прямо из-под моего носа, из охраняемого… – Но тебя ведь даже не было там, – сказала Бреннан. – Вот именно! Именно… А возможно, мне нужно было там находиться. – Ну и что бы ты смог сделать? – Что бы я смог сделать? – С тем, что произошло. Ты не всеведущ. Или ты у нас Супермен? Бусс остановился и уставился на нее. А затем улыбнулся. – Это была шутка, Бонз? Не знал, что ты умеешь шутить. И знаешь героев поп-культуры. Он не смог бы сказать, была это улыбка или ухмылка, которой Бреннан сопроводила свой ответ: – Знаешь, я ведь не все свое время провожу в лаборатории. Бусс молча посмотрел на нее, иронично приподняв одну бровь. Ее щеки округлились от смеха; ага, значит это все-таки была улыбка, тогда… – Ладно, – сказала Бреннан. – Я раньше не проводила все свое время в лаборатории. У меня, знаешь ли, было детство. И обычная жизнь. Так что кое-что я все-таки знаю. Они снова зашагали по улице, и Бреннан стала держаться ближе к нему. – Я не становился в позу, как ты сказала. Просто мне приятней прогуливаться, а не спорить с тобой по пустякам. Последовал еще один смешок. – Ну, такое долго продолжаться не могло. – Послушай, ты кое в чем права – я действительно расстроен из-за того, что мне приходится тратить все свое время без остатка на дело этих чертовых скелетов… Без обид. – Без обид, – согласилась Бреннан. – После всех тех месяцев, что ушли на другое дело… Я чувствую, как Гианелли ускользают от меня, словно песок сквозь пальцы, и я ни… фига не могу с этим поделать. – Бусс, – сказала Бреннан, – официально разрешаю тебе использовать в моем присутствии слова «ни хрена» и так далее. Я не упаду в обморок и не завяну, как оранжерейное растение от сквозняка. Бусс от души рассмеялся: – Знаешь, Бонз, сегодня вечером ты для меня – лучшее лекарство. Как насчет того, чтобы чего-нибудь выпить? Она была не против. После того как недомолвок между ними не осталось, они направились в кафе и весьма удивили бармена – среди его клиентов еще не было парочки, которая бы ночью заказывала только два черных кофе – и все. Бреннан и Бусс уселись в плюшевые кресла в зале кафе, намереваясь спокойно продолжить разговор. – Я прекрасно понимаю, почему мысли о Мюсетти не дают тебе покоя. На какой стадии находилось расследование, когда вклинился этот серийный маньяк? – Ни на какой, – Бусс покачал головой. – Гианелли допрашивали несколько раз, но не вытянули из них ни одного лишнего слова. В голубых глазах Бреннан появилось задумчивое выражение. – Что насчет агентов, которые, как ты говорил, охраняли Мюсетти? – Мы с ними перепробовали все – городской шум, который доносился до них во время поездки, голоса, которые они могли слышать, запахи, – все. Результат – ни хрена. – Еще зацепки есть? Бусс отхлебнул кофе. – До сих пор не найдена машина, в которой их везли. – Есть ли отпечатки в доме, в котором находились агенты и твой свидетель? – Никаких. Кроме тех, что оставил сам Мюсетти и его охранники. Она промолчала. Бусс невесело усмехнулся. – В данном случае было бы настоящим чудом, если бы отпечатки все же нашлись. Там даже следов преступления нет – словно их уволокли призраки. Бреннан нахмурилась: – А нет ли другого способа выследить твоего свидетеля? Я знаю, что это не мое поле деятельности, так что прости, если что не так, но ведь у ФБР есть немалые ресурсы и опыт в таких делах. Бусс снова покачал головой. – Мы работаем над этим, но дело движется очень медленно. Три или четыре раза допросили подружку Мюсетти… – Что за подружка? – Лиза Витто. Работает в ресторане под названием «Сиракуза», это на Оак-Брук. Ресторан, кстати, принадлежит Гианелли. – Вряд ли это поможет добиться от нее откровенности. Правда? – Возможно. Но мы же не разговаривали с ней в ресторане, – мы ведь не идиоты. Беседы происходили у нее в квартире. И все-таки – ничего. – А вы не пробовали подключить к делу женщину-агента? Бусс сдвинул брови. – Нет. Ты действительно считаешь, что это имеет смысл? Ты еще ни разу не была замечена в дискриминации по половому признаку, Бонз. – Это не дискриминация и не сексизм, в любом из их проявлений. Я реалист и смотрю на вещи как реалист. – Она откинулась на спинку стула. – Некоторым женщинам легче разговаривать с женщинами, чем с мужчинами. Он отмахнулся: – Даже если и так, я не думаю, что мисс Витто что-либо известно. Она не знала, где прятали Мюсетти, поэтому не могла его выдать, ни намеренно, ни случайно. – Ты уверен, что Мюсетти не сказал ей? |