Онлайн книга «Часовщик»
|
— Ну и что? Марко усмехнулся и тут же скривился от боли — огромный, через весь бок, шрам все еще давал о себе знать. — А то, что все отлученные от Церкви мастера начнут платить такие же налоги, как евреи и магометане, — повышенные. — И что? — никак не могли ухватить мысль подмастерья. — А то, что у мастеров станет меньше денег и они понизят вам жалованье. Подмастерья дружно открыли рты. Так далеко никто из них не заглядывал. — И что нам делать? — отреагировал один. — Может, поймать этого Комиссара да и… пришить? Чтобы некому было мастеров отлучать… — Недоумок, — презрительно констатировал Марко. — Твой враг — не монах; твой враг — мастер. Нам с тобой, наоборот, — поддержать Инквизицию надо. Глядишь, и сами в мастера досрочно выйдем… Бруно вошел в Сарагосу вместе с запоздавшими отрядами сеньора Франсиско Сиснероса и был потрясен размерами столицы. Наверное, так же были потрясены городские мастера, когда Олаф показал им чертежи курантов с двенадцатью шестернями. Но время было дорого, и Бруно заставил себя собраться, быстро отыскал здание епископата и подошел к стоящим у входа гвардейцам. — Куда? — К епископу Арагонскому… Гвардейцы рассмеялись: — И не надейся! Его Преосвященство только что из Мадрида приехал, и к нему сейчас даже грандов пускают лишь по особому разрешению… Бруно задумался. — А как мне получить такое разрешение? Гвардейцы расхохотались: — Вы слышали, чего он хочет?! Нет, вы слышали?!.. А Бруно смотрел, как они смеются, и вспоминал, как они с отцом выверяли точность хода храмовых курантов. Это была самая грубая, самая первая выверка. Следовало капнуть охры на зубец крайней шестерни и засечь на эталонных песочных часах мгновение, когда охра, передаваясь от шестерни к шестерне, испачкает регулятор хода. «От шестерни к шестерне…» — понял он. — А как мне найти начальника вашего караула? Примерно через час, двигаясь от сержанта к сержанту и от офицера к офицеру, Бруно уже разговаривал с начальником охраны епископского дворца. — У меня отца инквизиторы арестовали, — прямо сказал он, — и умные люди сказали, что Его Преосвященство может помочь… — И чего ты хочешь? — весело поднял брови офицер. — Чтобы епископ отменил указ короля о правах Святой Инквизиции? — Это было бы неплохо, — признал Бруно. — У нас так все считают: и судья, и старейшины цехов… Офицер раскатисто расхохотался, а когда отсмеялся, сказал все. Как есть. — На прием к епископу тебя не пустят. Даже не надейся. Так что мой тебе совет: иди на дворцовую кухню, там всегда помощники нужны… глядишь, и сумеешь два-три слова Его Преосвященству сказать. Когда Томазо прибыл для очередного доклада об очередном поражении Изабеллы на переговорах, он обнаружил у Генерала всех прибывших в Мадрид братьев. — Становись, — сухо распорядился Генерал, — кое-что произошло. Томазо напрягся и встал рядом с Гаспаром. Тот стоял — ни жив ни мертв. — Первая и главная новость, — прошелся перед строем Генерал, — как и следовало ожидать, началась война. Большая война. Лица монахов окаменели. — Англия, Голландия, Австрия и Савойя объединились в борьбе с Бурбонами. Формальный повод: нарушение Людовиком соглашений по Арагону. Стало так тихо, что Томазо услышал, как за окнами разговаривают караульные гвардейцы. — Но Австриец об этом еще не знает. — Генерал глянул на большие напольные часы. — Думаю, что к нему гонец прибудет часа через три-четыре. Так было всегда: курьерская служба Ордена работала быстрее королевской. — Все понимают, что это значит? Братья — один за другим — наклонили головы. То, что Габсбурги вступили в войну против Бурбонов, означало одно: когда прибудет гонец из Вены, переговоры прекратятся. — Австриец наверняка воспользуется состоянием войны, — задумчиво прошелся вдоль строя Генерал, — и, скорее всего, попытается взгромоздиться на арагонский престол этой же ночью. По спине Томазо прокатилась ледяная волна, а Генерал уже смотрел прямо на него. — Держи, — протянул ему руку Генерал. Томазо протянул руку, и в его ладонь скатилось что-то небольшое и увесистое. Исповедник поднес ладонь ближе к глазам. Это был перстень с родовым гербом Людовиков. — Через полтора часа тебя пропустят в покои юного Бурбона, — тихо, но внятно произнес Генерал. — Дворецкий проведет вас потайным ходом в часовню. Если король будет плакать, зажмешь ему рот — согласие королевы-матери получено. Возле часовни вас будут ждать гвардейцы с лошадьми. Это люди Изабеллы… — Король не сможет ехать верхом, — покачал головой Томазо. — Значит, посадишь его впереди себя, — отрезал Генерал. — И вообще, делай что хочешь, но свадьба юного Бурбона и Изабеллы Кастильской должна состояться до полуночи! Остальное Изабелла берет на себя. Томазо похолодел, а Генерал уже перевел взгляд на Гаспара. — Значит, так, Гаспар… епископа Арагонского арестовать и доставить в Трибунал Святой Инквизиции. Гаспар с сомнением покачал головой: — Он уже выехал в Сарагосу… а у него там собственный дворец… и гвардейцы на каждом шагу. — А ты собираешься просить у них разрешения? — прищурился Генерал. Гаспар обомлел. — Вы собираетесь его выкрасть?! С особами подобного ранга обычно так не обращались. — Поспеши, Гаспар, — не ответил на вопрос Генерал. — Ты даже не представляешь, как мало у нас времени. — Твоя задача, — перешел к следующему брату Генерал, — обеспечить оборону покоев матери-королевы… по меньшей мере до двух часов ночи… Томазо слушал, запоминая каждое слово. Этой ночью должна была решиться судьба всей Европы. Дона Хуана Хосе Австрийского гвардейцы Изабеллы пропустили в храм, когда венчание было уже завершено. — Кажется, я опоздал… — угрожающе выдохнул он. — Ты пришел нас поздравить? — с вызовом посмотрела ему в глаза Изабелла. Лицо Австрийца исказилось, и он схватился за эфес. — Ва-аше Высочество… — укоризненно протянул из-за его спины Томазо. Австриец обернулся. — И ты с ними, бастард? — А разве вы не с нами? — в тон ему поинтересовался Томазо. — Предложение Папы остается в силе: вам отойдет вся Арагонская Церковь и реальная… — Заткнись! — яростно заорал Австриец. Благородный дон уже понимал, что, узнай он о начале войны его семьи с Бурбонами на три часа раньше, все можно было повернуть иначе… |