Онлайн книга «Пропавшая»
|
– Брюки и куртка, – подсказываю я. – Ах да, хотя Брайан решил, что на ней были спортивные штаны, – знаете, те, что застегиваются внизу на молнию. И на ней точно был капюшон. – И он был поднят? – Да. – Значит, вы не видели ее волос: они были длинными или короткими? – Только челку. – И какого она была цвета? – Темно-русая. – Как близко вы к ней подошли? – Брайан не мог быстро идти из-за больных ног. Я его опередила. Мы были футах в десяти. Сначала я ее не узнала. Я только заметила, что она выглядит потерянной, но не успела сложить два и два. Я ей сказала: «Тебе помочь, милая? Ты потерялась?», но она убежала. – Куда? – По платформе. – Она указывает куда-то мимо плеча Рэйчел и кивает. Потом подается вперед с чашкой в одной руке, нащупывает другой блюдце и соединяет их. – Кажется, я тогда говорил с вами об очках, вы помните? Она машинально прикасается к переносице: – Да. – На вас их не было. – Нет. Хотя обычно я их не забываю. – У девочки были проколоты уши? – Не помню. Она убежала слишком быстро. – Но вы сказали, что у нее была щербинка в зубах и веснушки. И что-то было в руках. Это могло быть пляжное полотенце? – О боже, не знаю. Я стояла недостаточно близко. На платформе были другие люди. Наверняка они ее видели. – Мы их искали. Но никто не пришел. – О господи! – почти стонет Рэйчел, и ее чашка стучит о блюдце – так сильно у бедняжки трясутся руки. – У вас есть внуки, миссис Бёрд? – О да, конечно. Шестеро. – Сколько им лет? – От восьми до восемнадцати. – А девочка, которую вы видели на платформе, – ей было на вид столько же лет, сколько сейчас вашему младшему внуку? – Да. – Она была напуганной? – Потерянной. Она была потерянной. Рэйчел смотрит с почти безумной сосредоточенностью. – К сожалению, больше я ничего не помню. Слишком много времени прошло. – Миссис Бёрд смотрит на свои руки. – Казалось, это действительно она, но когда полиция арестовала того человека… ну… я подумала, что мы ошиблись. Когда стареешь, глаза часто подводят. Я вам очень сочувствую. Еще чашку чаю? Вернувшись в машину, Рэйчел засыпает меня вопросами, на большинство которых я не в состоянии ответить. За несколько недель, последовавших за исчезновением Микки, поступило множество заявлений о том, что ее видели. В отсутствие других свидетелей и с учетом того, что на миссис Бёрд не было очков, я не мог положиться на ее слова. – Но на станции должны были стоять камеры, – говорит Рэйчел. – Пленки бесполезны. Мы даже не могли определить, ребенок ли это. Рэйчел упирается: – Я хочу взглянуть на запись. – Хорошо. Мы едем как раз туда. Штаб-квартира лондонского метрополитена находится на Бродвее, в квартале от Нью-Скотленд-Ярда. Начальник участка транспортной полиции главный суперинтендант Пол Маги – мой старый друг. Я знаю его тридцать лет. Когда-то по ночам ему не спалось из-за ИРА. Теперь из-за других террористов. У него худое, гладко выбритое лицо. Он выглядит очень молодо, несмотря на седые волосы, которые становятся все белее с каждым разом, когда я его вижу. Скоро он сойдет за блондина. – Паршиво выглядишь, Винс. – Мне все это говорят. – Я слышал, ты разводишься. Что случилось? – Я забыл насыпать ей сахар в чай. Он смеется. Со своей будущей женой Пол вместе ходил в начальную школу. Ширли – настоящая хранительница семейного очага и думает, что я дурно влияю на ее мужа, но все равно попросила меня быть крестным их старшего сына. Мы сидим в кабинете, из окон которого Пол каждое утро наблюдает, как новый караул из казарм Веллингтона марширует по Бердкейдж-уок к Бэкингемскому дворцу. Рэйчел держится незаметно, ожидая, когда я ее представлю. Ее имя ничего не говорит Полу. Я сообщаю, что нам нужно просмотреть запись с камер слежения трехлетней давности. – Мы не храним их так долго. – Эту ты сохранил. Я тебя попросил. Тут он вспоминает и снова смотрит на Рэйчел. Не говоря больше ни слова, он выходит из кабинета и ведет нас по коридору, набирая у дверей секретные коды, увлекая нас вглубь здания. И вот мы сидим в маленькой комнатке и ждем, когда перемотается пленка. Рэйчел смотрит в одну точку и, кажется, почти не дышит. Зернистые черно-белые образы появляются на экране. Внизу у эскалатора на станции «Лестер-сквер» маячит маленькая фигурка. Если допустить, что это девочка, то на ней синий тренировочный костюм, а в руках она сжимает какой-то предмет. Это может быть пляжное полотенце. Это может быть все, что угодно. На станции было двенадцать камер над платформами и эскалаторами. Но они были установлены под такими углами, что лица на пленке рассмотреть невозможно. Никакая любовь к компьютерам не заставит человека специально смотреть в объектив. Пол Маги оставил нас одних. Я перематываю пленку и снова запускаю ее. Наклонившись поближе к экрану, мы видим, как девочка спускается по эскалатору, и почти вслух просим ее поднять голову. Внизу она останавливается, словно не понимает, куда ей теперь идти. В кадре появляется миссис Бёрд, через несколько минут – мистер Бёрд, который переставляет костыли, ковыляя за женой. Видно, как миссис Бёрд говорит что-то девочке, которая поворачивается и убегает, исчезая под аркой платформы южного направления. В правом нижнем углу экрана указаны дата и время: 25 июля, 22:14. Среда, вечер. Еще одна камера на платформе тоже зафиксировала девочку, но с гораздо большего расстояния. Кажется девочка одна. Полная темноволосая женщина в форме медсестры проходит мимо нее. – Что вы думаете? – спрашиваю я Рэйчел. Она не отвечает. Я поворачиваюсь к ней и вижу в ее глазах слезы. Она моргает, и капли падают вниз. – Вы уверены? Она кивает, все еще не говоря ни слова. – Но ей может быть и семь лет, и семнадцать. Вы даже ее лица не видите. – Это она. Я знаю свою дочь. Знаю, как она ходит, как держит голову. В девяти случаях из десяти я счел бы это всего лишь отчаянным желанием матери верить, что ее дочь жива. Потому-то я и не показал эту пленку Рэйчел три года назад. Был риск направить следствие по ложному пути, занять десятки полицейских бесплодными поисками и отвлечь внимание общественности от главной проблемы. Теперь же я верю Рэйчел. Я знаю, что в мире нет такого судьи или присяжного, который не усомнился бы в том, что именно Микки запечатлена на пленке, но это не важно. Человек, который знает ее лучше всех, уверен, что это она. В среду двадцать пятого июля – через два дня после своего исчезновения – Микки была жива. |