Онлайн книга «1977. Кошмар Чапелтауна»
– Каким это образом? – Последнее письмо содержало в себе предупреждение, так? – Да. – Так вот, предположим, что Потрошитель совершит еще одно убийство. Я не думаю, что великий британский народ обрадуется, узнав, что он послал нам письмо, чертово письмо с предупреждением, а мы не нашли необходимым поставить их об этом в известность. – У него есть на это свои причины. – У кого? У Джорджа? Ну, надеюсь, что эти причины действительно веские, черт их побери. Билл Хадден смотрел на меня в упор, потягивая себя за бороду. – В чем дело, Джек? – Что ты имеешь в виду? – В чем дело? – Дело в его долбаном высокомерии. – Нет, дело не в этом. Я слишком хорошо тебя знаю. Тут что-то еще. – Дело во всей этой ситуации. Дело в Потрошителе. В его письмах… – А может быть, дело в твоей встрече с сержантом Фрейзером? – Да нет. Вообще-то, встреча прошла хорошо. – Но ведь она напомнила тебе о тех временах? – А я о них никогда не забываю, Билл. Они все время со мной. Когда я вышел из редакции и направился к машине, была уже ночь, черная влажная летняя ночь. Я поехал через развязку на Тингли, через Шоукросс и Хэнгинг-Хитон, направляясь к клубу «Варьете» в Бэтли. Был субботний вечер, но хозяева клуба не смогли придумать ничего лучше группы «Новые Зомби». Они явно были не в состоянии конкурировать с юбилейными представлениями на причалах. Я поставил машину на стоянку, жалея, что все еще трезв, и пошел к навесу над входом. Заплатил и вошел. Народу было немного. Я стоял у стойки с двойным скотчем в руках, наблюдая за вечерними платьями и дешевыми смокингами, посматривая на часы. Худощавая, уже пьяная женщина в розовом платье с глубоким декольте и тянущимся по полу подолом стояла у сцены и ругалась с толстым усатым мужчиной. Она наклонялась к нему, чтобы он мог почетче расслышать ее крик и получше рассмотреть ее грудь в вырезе платья. Усатый хлопнул ее по заднице. Она залпом выпила и повисла на нем. 22:30 – Наблюдаете за жизнью животных, мистер Уайтхед? Молодой бритоголовый парень в черном костюме стоял у моего локтя. В левой руке он держал полиэтиленовый пакет. – Один – ноль в вашу пользу, – сказал я. Я его уже где-то видел, но сукой буду, если вспомню. – Извините, но вам придется обойтись без моего имени. – Мне кажется, мы с вами уже встречались? – Нет, вы ошибаетесь. Вы бы запомнили эту встречу во всех подробностях. – Ладно, как скажете. Не хотите ли присесть? – Почему бы и нет. Я заказал напитки, и мы пошли к кабинке у задней стены зала. Он закурил и откинул голову назад, выпуская дым в низкий потолок, выложенный плиткой. Некоторое время я сидел и наблюдал за публикой, потом спросил его: – А почему здесь? – А потому что полиция меня здесь не видит. – А она смотрит? – Не спуская глаз. Я сделал большой глоток скотча и стал ждать, глядя, как он теребит свои украшения и выпускает дым колечками. Полиэтиленовый пакет лежал у него на коленях. Наконец он наклонился вперед с мокрой улыбкой на тонких губах и прошипел: – Мы ведь так всю ночь можем сидеть. Мне спешить некуда. – Так почему все-таки за вами следит полиция? – Вот это, – сказал он, похлопывая по полиэтиленовому пакету. – Вот это – настоящая, бля, сенсация. – Ну, давайте посмотрим… Он прижал ладонь ко лбу: – Нет. Не торопите меня, мать вашу. Я откинулся на спинку стула. – Ладно. Я слушаю. – Надеюсь, что так, потому что когда все это выльется наружу, то у всего города сорвет, бля, крышу. – Тогда вы не будете против, если я буду записывать? – Буду. Я буду против, мать вашу. Просто сидите и слушайте. – Хорошо. Он затушил сигарету, покачал головой. – Я уже имел дело с вашим братом, и, поверьте мне, у меня были большие сомнения по поводу нашей встречи, по поводу всей этой затеи. Я до сих пор не уверен, стоит ли вам ее передавать. – Вы хотите сначала договориться о деньгах? – Да не нужны мне ваши гребаные деньги. Я здесь не из-за денег. – Ясно, – сказал, уверенный, что он лжет, думая: деньги, внимание, месть. – Может, вы мне тогда расскажете, почему вы здесь? Он переводил взгляд с одного входящего в зал человека на другого. – Когда вы услышите то, что я собираюсь вам сказать, когда вы увидите то, что здесь лежит, тогда вы это поймете. Внимание. Я показал на пустые стаканы. – Еще по одной? – Почему бы и нет? – кивнул он. Я сделал знак бармену. Мы сидели, не говоря ни слова, выжидая. Официантка принесла напитки. Свет в зале померк. Он наклонился вперед, взглянул на часы. Я пододвинулся к нему, как будто мы собирались целоваться. Он заговорил быстро, но четко: – Клер Стрэчен, женщина, которую Потрошитель якобы замочил в Престоне, – я ее хорошо знал. Она раньше жила здесь под фамилией Моррисон. Она связалась с людьми, нехорошими людьми, людьми, которых я очень, бля, боюсь, людьми, с которыми я никогда не хочу больше встречаться. Понимаете? Я сидел, кивая, не говоря ничего, думая о многом: Месть. Прожектора у сцены переключились с синего света на красный и обратно на синий. Его взгляд плясал по залу и снова возвращался ко мне. – Я совершил много ошибок, влез в дерьмо по уши. Я думаю, что с ней, скорее всего, произошло то же самое. Я смотрел прямо перед собой. На сцене вот-вот должны были появиться музыканты. Он опрокинул виски в кружку с пивом. – Почему вы говорите «скорее всего»? – спросил я. – Почему вы так думаете? Он поднял голову от своей кружки, на его губах была пивная пена. Он улыбнулся: – Потому что ее больше нет в живых. Вот почему. Мужчина в бархатном смокинге завыл в микрофон со сцены: – Дамы и господа, мальчики и девочки, говорят, что мы смертны, говорят, что мы рассыпаемся в прах, но ведь они то же самое говорили и об этих ребятах. Однако сегодня эти живые трупы восстали из мертвых, они поднялись из-под могильной плиты всем назло. Прошу вас, встречайте залпом йоркширских аплодисментов – «Новые Зомби»! |