Книга Разум и чувства, страница 35 – Джоанна Троллоп

Белл осторожно собрала все три кольца и снова положила их в шкатулку, смешав с кучкой скрепок. У них все время были одинаковые кольца, но они их не носили. И уж точно не хотели, чтобы этот факт кем-то обсуждался. Они не поссорились, иначе Эдвард ни за что бы не приехал, — это во-первых, и, во-вторых, не остался бы на целую неделю. Кроме того, как справедливо заметила Элинор, она была к нему очень добра. Возможно, они чего-то ждут. Может, это имеет отношение к матери Эдварда, может… Настороженный слух Белл уловил шорох шагов по гравию. Кто-то приближался к дому. Она быстро вышла на лестничную площадку и выдвинула ящик комода, куда Элинор сложила полотенца и постельное белье после переезда в Бартон-коттедж. Может, Элинор права, и ей не о чем волноваться? Дочь не выглядит несчастной, а Эдвард не более несчастен, чем обычно. Парадная дверь распахнулась.

— Мам? — позвала Марианна.

— Я здесь, наверху, — откликнулась Белл. — Разбираю полотенца.

Тони Мазгроув, ассистенткой которого работала Элинор, раздобыл для нее машину. Она принадлежала его пасынку, который на три года уехал в Боливию: тот сказал, что пусть уж лучше кто-нибудь на ней ездит, чем она будет стоять на кирпичах в гараже у Тони. Тони обещал, что компания оплатит страховку и налоги, так что Элинор придется тратиться только на бензин.

Элинор не сразу нашлась, что ответить. Тони, резковатый мужчина лет сорока, в упор поглядел на нее.

— Вам она не нужна? Большинство людей в вашем положении не преминули бы воспользоваться таким шансом.

— О нет, очень нужна!

— Тогда в чем дело?

— Просто вы, — сказала Элинор, — слишком добры ко мне. Может, через три месяца вы решите, что я вам не подхожу. И тогда…

— Вот уж нет, — ответил Тони Мазгроув. — Вы работаете чертовски здорово.

Он протянул ей ключи от машины.

— И не требуете прибавки. А теперь бегом из моего кабинета.

Машина, думала Элинор, с усилием переключая передачи, чтобы опробовать их, не заводя двигатель, вряд ли произведет впечатление на Маргарет. Она была еще более потрепанной, чем у Эдварда, — о нет, нельзя думать об Эдварде! — да еще и выкрашена вручную ярко-оранжевой краской, что только привлекало к ней лишнее внимание, в данном случае совершенно нежелательное. Тем не менее на ней можно было передвигаться. Теперь она сможет ездить из Бартона на работу и завозить Маргарет в школу. Они больше не будут полностью зависеть от сэра Томаса и чувствовать себя обязанными ему. И пасынок Тони Мазгроува, и их компания в целом — все были к ней очень добры. Ей здорово повезло, поэтому она должна быть благодарна и старательно демонстрировать всем окружающим, а особенно своей семье, что между ней и Эдвардом ничего не изменилось, во-первых, потому, что и меняться-то было нечему, а во-вторых, все равно ничего не изменишь, пока он не вырвется из-под материнской опеки.

А вот уж к этому, твердо сказала себе Элинор, осторожно выводя машину со стоянки и выезжая на улицу, я не собираюсь иметь никакого отношения. Мать Эдварда — его проблема, а не моя. Мне, может, и хотелось бы, чтобы он перестал слепо ей подчиняться, но я по собственному опыту знаю, как тяжело противостоять члену своей семьи, который, если ему что-нибудь не по душе, способен надолго испортить жизнь всем вокруг. Эд в безвыходном положении. Я, в каком-то смысле, тоже. Однако, по неизвестной причине, о которой я пока не готова у него спросить, он носит в точности такое кольцо, как то, которое подарил мне, сказав, что купил его в ремесленной лавке в Плимуте, потому что девушка, которая его изготовила, была местная и звали ее Элинор. Мне надо как можно скорее взять себя в руки, и я это сделаю. Я смогу. Очень неприятно осознавать, что я так и не забыла его — даже совсем наоборот, — но я уверена, что и он тоже не забыл обо мне, и поэтому мне нельзя постоянно спрашивать себя, в порядке я или нет, ведь это все равно что трогать языком больной зуб, и если я буду так делать, то просто сойду с ума.

Она притормозила перед школьным подъездом, отчего машина резко содрогнулась. Маргарет теперь приходилось оставаться в школе на вторую половину дня и прямо там делать уроки — «Это ужасно несправедливо, с какой такой стати, когда Томас всегда может приехать и забрать меня, он сам сказал, ты ужасно, ужасно противная», — чтобы Элинор могла забирать ее после работы и привозить домой. Маргарет уже стояла на тротуаре в перекошенной на один бок форменной юбке и сердито копалась в своем телефоне. Она во все глаза вытаращилась на автомобиль.

— Ты же не хочешь сказать, что это чудовище наше?

Элинор похлопала ладонью по пассажирскому сиденью.

— Залезай!

— Шутишь? Это ведь просто утиль. Что обо мне подумают друзья!

— Подумают, что тебе везет: не надо ездить в переполненном автобусе. Как прошел день?

Маргарет вздохнула и потянулась за ремнем, чтобы пристегнуться.

— Фигово.

— Что?

— Ты слышала.

— Что значит, — строго переспросила Элинор, — «фигово»?

Маргарет развернулась к сестре и громко повторила:

— Фи-го-во. Значит, плохо.

— А-а.

Маргарет снова взялась за телефон.

— Вот, глянь-ка.

— Не могу, Магз, я же веду машину.

— Нам надо ехать не домой, а в Бартон-парк.

— Зачем?

— Мама просит. Она прислала СМС. Там Джонно, и миссис Джей, и все остальные. Нас зовут познакомиться с еще одной дочерью миссис Джей. В этом роде.

Элинор тихонько застонала.

— Ну почему именно сегодня?

— Вот и я думаю. Достаточно того, что Эд уезжает, так тут еще это. — Она снова вздохнула. — В нашей школе у всех нормальная жизнь, а у меня черт-те что.

Элинор похлопала ее по коленке.

— Бедняжка!

— Конечно, тебе-то все равно, — рассерженно бросила Маргарет. — Тебя ничего не колышет.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, — сказала Маргарет, — что тебя ничем не выбьешь из колеи. У тебя всегда все тип-топ. — Она искоса взглянула на Элинор. — Так или нет?

— Какой ужасный дождливый день, — громогласно воскликнул сэр Джон, стоявший в дверях, целуя их всех по очереди, пока они проходили мимо него в холл Бартон-парка. — Льет как из ведра.

Он ухватил Марианну за руку.

— Слишком сыро для твоей обычной прогулки в Алленем, да?

В ответ она одарила его мрачным взглядом исподлобья.

— Зато у нас сегодня вечеринка! — объявил сэр Джон. — И гости! И еда, и вино, и камин разожжен! Жаль только, бедняга Билл до сих пор не может вырваться из Лондона.

Из библиотеки послышался шум, и в дверях появилась миссис Дженнингс, а за руку с ней очень миниатюрная, очень хорошенькая и, очевидно, беременная молоденькая женщина.