Книга Леди никогда не лжет, страница 32 – Джулиана Грей

К концу этой речи крестный отец Финна прилагал такие большие усилия к тому, чтобы подавить смех, что о наказании и речи быть не могло.

Но столкнувшись с открытой угрозой в голосе герцога, Финн неожиданно для самого себя единовременно лишился и сообразительности, и находчивости. Тупо уставившись на стол, он неуверенно проблеял:

— Две чашки? Как необычно. Зачем мне понадобилась вторая?

Герцог внимательно осмотрел чашки.

— И обе наполовину пусты. — Он обернулся к Финну, сверкая глазами. — Не проще ли было еще раз наполнить первую?

— Ради Бога, старик! — взорвался Финн. — Что за допрос ты мне устроил? Наверное, я забыл о первой чашке, вот и все. Напряженно работая над проблемой, я часто становлюсь рассеянным.

Уоллингфорд пошел к буфету.

— Послушай! — воскликнул Финн, но герцог уже распахнул дверцу с торжествующим «Ага!».

— Вот видишь, — вздохнул Финн, — никого нет.

— О нет, она здесь. Я знаю, я чувствую, как она презрительно усмехается.

Уоллингфорд закружил по мастерской, заглядывая во все углы. Он осмотрел даже стропила, словно ожидая, что ее светлость висит на них, зацепившись хвостом.

— Уоллингфорд, — проговорил Финн так сухо, как только мог, — ты мне надоел. Тебе надо научиться контролировать свой… свою клиническую паранойю. Найди себе другое занятие. Возобнови наконец свой флирт с юной как бишь ее зовут? Ну, с девицей, которая обсыпала тебя пухом и перьями. Эй, что ты делаешь? В этой чертовой бочке ее нет!

Уоллингфорд продолжал кружить по мастерской. Его глаза сверкали, ноздри раздувались. Его взгляд остановился на автомобиле.

— Да! — Он издал победный клич. — Конечно!

— Ты спятил!

Герцог не ответил. Двумя — нет, не шагами, прыжками — он преодолел расстояние, отделяющее его от машины. Она стояла в центре помещения без колес, мотора и сидений — только пустая металлическая оболочка. Финн создал кузов по собственному проекту и перевез по железной дороге через бельгийские равнины и швейцарские горные перевалы с материнской заботой, тщательно укутав подбитым фланелью брезентом, чтобы защитить от холода и влаги. Даже сейчас, когда машина еще не была готова, он восхищался ее красотой. Ее кузов был длинным и очень элегантным — ничего подобного раньше не было. Финн мог легко представить, как она несется по дороге, как воздух обтекает ее крышу и бока. Она будет двигаться с очень большой, доселе неслыханной скоростью.

Он обожал ее.

Руки, нет не руки, лапы Уоллингфорда ухватились за дверную раму как раз в том месте, которого двадцать четыре часа назад касались тонкие пальчики леди Морли, и герцог заглянул внутрь. Он подошел к машине вплотную, и носки его сапог оказались под шасси. Финн прикинул, что они не более чем в футе от элегантного ушка Александры. А за дверью вовсю голосили белки, не ведая о накале страстей в мастерской.

— Пусто! — прорычал Уоллингфорд, развернулся, злобно прищурился и уставился на Финна. — Где она? Говори?

Финн изо всех сил старался не расхохотаться.

— Понятия не имею. В замке, наверное.

Только теперь герцог заметил заднюю дверь, давно и надежно заколоченную.

— Она выскользнула отсюда и убежала, когда пришел Пенхоллоу, да? — Он подскочил к двери, легко оторвал пару досок и распахнул ее, впустив в помещение солнечный луч, осветивший машину с другой стороны.

— Вопрос лишь в том, — сказал он сам себе, — вернулась ли она в замок, или спряталась где-то поблизости и вернется, когда я уйду.

Финн пожал плечами и вздохнул.

— Ищи!

— Думаю, она где-то здесь. Она упорная женщина, и всегда добивается, чего хочет. — Он оглянулся на Финна. — Ты пойдешь со мной. Я должен следить за тобой.

— Вы, герцоги, — теряя терпение, медленно проговорил Финн, — не знаете, что такое работа. Представь себе, она требует многочасовой сосредоточенности…

— Не смеши меня.

Финн всплеснул руками:

— Да что же это такое, Уоллингфорд! Ты перешел все границы.

Чеканя шаг, Берк вышел из мастерской, остановился у толстой оливы и скрестил руки на груди. Воздух был наполнен восхитительным ароматом — в садах цвели яблони.

— Ищи, — сказал он. — Я буду ждать здесь.

Герцог обошел все вокруг с большим вниманием, словно охотник, выслеживающий особенно хитрую дичь.

У каждого дерева он останавливался и задирал голову, внимательно осматривая кроны. Только, пожалуй, не принюхивался.

«Нет, — потрясенно заметил Финн и прикусил губу, чтобы не захохотать, — он действительно нюхает воздух.

Возможно, старается почувствовать запах лилий?» Финн инстинктивно сжал кулаки. Почему-то его оскорбил тот факт, что Уоллингфорд знает этот запах.

— Тебе не надоело? — лениво спросил он. — Ведь ежу понятно, что ее здесь нет. Может быть, ты наконец уйдешь и дашь мне возможность вернуться к работе?

Но герцог продолжал осматривать окрестности. Утомившись, он вернулся к Финну:

— Хорошая работа, Берк. Считай, что я тебе мысленно аплодирую. Все разыграно, как по нотам. Но, уверяю тебя, в следующий раз я буду наготове.

— На чьей ты стороне?

— На твоей, друг мой, хотя ты мне и не веришь, — ответил герцог и положил руку на засов.

Финн похолодел от ужаса. А вдруг Александра решила, что опасность миновала, и покинула свое укрытие?

— Какого черта ты опять туда идешь? Ты же вроде бы обыскал всю эту проклятую мастерскую!

— Я всего лишь хочу забрать свою шляпу, — с достоинством ответствовал Уоллингфорд.

Финн рванулся за ним:

— Я принесу тебе шляпу.

Но было уже поздно. Герцог снова ворвался в мастерскую. Финн быстро огляделся. Слава Богу, леди Морли сохранила самообладание и осталась в укрытии в ожидании его сигнала.

Уоллингфорд внимательно взглянул на лицо Финна.

— Ага! — сказал он на удивление тихо. — Она все еще здесь, не так ли?

— Ее здесь никогда не было. У тебя больное воображение.

Герцог не обратил внимания на слова друга. Он медленно скользил взглядом по толстым каменным стенам.

— Итак, — сказал он сам себе, — если бы я был женщиной, застигнутой in flagante…

— In flagrante [1] , тупица!

— …куда бы я забился, чтобы скрыть позор? Причем женщина довольно-таки изящная, хотя и с широкими бедрами. Она уже не девочка, твоя леди Морли.

Его взгляд остановился на машине, а потом скользнул вниз к полу.

— Вот оно что, — спокойно сказал он. — Умно, ничего не скажешь.