Онлайн книга «Невеста»
Лоза уйдет. Железо проснется. Возможно. — Второй фактор — время… источник должен иссякнуть раньше, чем погибнет физическая его оболочка. Одену нравится девчонка. Он ее радостью называет. Поймет ведь. Простит? Или все-таки… Сверр и стая. Суматоха. Боя не избежать. Случается всякое и… да, шанс. — Риск есть, и немалый. — Король убрал бумаги в книгу, но Виттар знал: стоит ему выйти за дверь — и тонкие полупрозрачные листы исчезнут или в темной прохладе сейфа, или вовсе в камине. — И да, я бы предпочел обойтись… более мягкими мерами. Но твой брат мне нужен. Король ждал ответа. У Виттара его не было. Ожидание затягивалось. Девчонка. Всего-навсего. Она спасла Одену жизнь… и привязала его к себе. — Ты же понимаешь, что он не усидит взаперти. — Король с какой-то неизъяснимой нежностью погладил ладью. — Сегодня стая. А завтра что? Какой-нибудь щенок, который не сумеет остановиться вовремя? Несчастный случай? Глупая дуэль? Король прав. И после свадьбы поводов для драки возникнет немало. Как долго Оден сумеет сдерживаться? — Без живого железа он мертв. Возможно. Но будет ли он жив без своей альвы? — Я должен подумать. — Виттар отвернулся от книжных полок. Сейчас он бы желал стереть прочитанное из памяти. — Есть еще время. Пока время все еще есть. Мне шили свадебное платье. Из алой тяжелой ткани, расшитой белыми жемчужинами; роскошное, слишком, пожалуй, роскошное для меня. Кружево всех оттенков красного. Ленты. Тесьма. Иглы. Булавки. И странное ощущение, что все это происходит не со мной. Я стою перед зеркалом, позволяя окружать себя слоями ткани, и… мне все равно, что они сошьют. Грядущая свадьба видится представлением, этаким фарсом, в котором я вынуждена участвовать. И чем ближе день, тем сильнее желание сбежать. Ложь… и снова ложь… Я совершенно запуталась в том, что происходит. И Оден не спешил помочь. С каждым днем он все больше замыкался в себе. Неудачный побег ли был причиной, случившееся ли в деревне, ссора ли, которая ударила по нему больнее, чем он хотел показать, но он теперь просто держался рядом, не заговаривал, да и попыток прикоснуться ко мне не делал. А стоило самой приблизиться — отступал. По ночам притворялся спящим, хотя на самом деле засыпал долго и спал урывками, всякий раз пробуждаясь ото сна резко, вздрагивая всем телом. Но когда я спросила, что с ним, ответил: — Ничего. Все хорошо. Пройдет. Лгал. И сам не верил. Он то и дело трогал шею, будто опасаясь, что там, во сне, на него нацепят ошейник. И болезненно морщился, когда замечал за собой этот жест. В эти минуты я от души ненавидела его брата. И сейчас, глядя в зеркало, — последняя примерка, — я видела отнюдь не платье, не себя, но запертую дверь с ручкой в виде дельфина. — Вам нравится? — Портниха отступает. Да, наверное… платье великолепно. И гарнитур из крупных рубинов, который передали мне с любезной запиской от будущего деверя. Разглядывая камни в сети платиновой оправы, я испытывала преогромное желание швырнуть эту красоту в стену… а лучше в лицо. Вернулся бы. Поговорил с Оденом. Но нет… И я сама не лучше. Стою. Терплю булавочные уколы и щебет швей, которые вновь что-то спешат исправить. Ловлю насмешливые взгляды… иногда в них удивление. Порой — зависть. Чаще — недоверие. Неужели и вправду на мне собираются жениться? И когда пытка платьем подходит к концу, я выдыхаю с преогромным облегчением. — Это все мелочи… Хвостик свистит. Мелочи ему по вкусу. Обрезки лент, тесьмы и тканей, кружево и куски шелка — подходящие материалы для гнезда. Хвостик горд своим творением, которое украшает крадеными булавками. Сегодня он добыл еще с полдюжины. А я подхожу к двери, провожу пальцами по спине золоченого дельфина. Выбор еще есть. И шанс отступить, оставить все как было. Я так долго пыталась сохранить равновесие, так стоит ли его нарушать? Не будет ли хуже? Войду — узнаю. В его комнате тихо, но в ванной журчит вода. Свет, преломленный витражами. Бабочки. Львиные головы. Камень. Оден лежит, запрокинув голову, и руки раскинул, цепляясь за бортик. — Эйо? Что-то случилось? — Ничего. Я присаживаюсь на край бортика. — Подумала, что вдруг тебе помощь нужна. — В чем? — Ну… — Волосы влажные, и подшерсток намок, слипся пуховым комом. А ость дыбом торчит. — Например… голову помыть. Или спину потереть. — Не шути. — Не шучу. Сиди смирно. И глаза закрой, а то мыло попадет. Не мыло — шампунь, который пенится на руках и пахнет яблоками. Волосы становятся скользкими, тяжелыми, и я долго массирую голову, а еще дольше — выполаскиваю эту яблочную пену. И берусь за мочалку. — Встань. Оден безропотно подчиняется. Его бассейн — отнюдь не яма меж корней старого дерева. И вода молчит. Я оставляю мыльный след на шее, на плечах, изучаю спину, убеждаясь, что старые раны не открылись от холода… Пена не удерживается на коже, падает клочьями. Рукава моей рубашки намокают. — Повернись. Поворачивается. Перехватывает мою руку. Белые глаза смотрят с упреком. — Что не так? — Я беру мочалку свободной рукой. — Ты купаться не любишь? Ноздри раздуваются. Оден осторожно спрашивает: — Тебе плохо? — Нет. — Тогда почему? Потому что очень скоро нас поженят. И я не представляю, чего ждать от этой свадьбы, от жизни вообще, и боюсь. За себя. За Одена. За то, что случится нечто непоправимое. А время уходит. Возможно, я буду жалеть, что тратила его так бездумно. — Какая разница? Ну вот и губу прокусил… когда только? Я тянусь, слизываю каплю крови. И все-таки упускаю мочалку, которая падает в бассейн, кружится, украшая водяную гладь пенными узорами. Но разглядеть мне их не позволяют. Я сама лечу в воду, и рубашка намокает. — Ты что делаешь?! — Так тебе удобней меня мыть будет. — Оден сдирает и рубашку, и штаны. — Эйо, ну кто купается в одежде? |