Онлайн книга «Рубиновое кольцо»
|
– Почему ты меня сторонишься? Фейт отвернулась от портретов предков Монтегю в кровавых рубиновых украшениях. Кое-какие мысли насчет драгоценных камней и странных монологов Тиги продолжали мучить ее. Она не могла уловить весь смысл, но чувствовала, что он был. В любом случае Фейт не стремилась противостоять в чем-то Уокеру. Она будет последней идиоткой, если рассердится на него за то, что он не сказал ей о том, что назначен ее телохранителем. Она только не хотела признаться себе, что у Уокера с ней были чисто деловые отношения. С некоторыми приятными моментами, но все же… Она, конечно, злилась на него за то, что это всего лишь работа, а она не его женщина. Она с трепетом подумала, какая у него мягкая борода, какая кожа, какой язык, как легко он доводил ее до экстаза. Ей нравилось быть с ним в постели. Ей нравились его улыбка и острый ум, его мягкое обхождение с теми, кто этого заслуживал, и нетерпимость к тому, кто ему не нравился. Трудно сердиться на мужчину, которого любишь. И никто не может ранить так больно, как тот, кого любишь. – Игра, – горько сказала она, – это все, не так ли? – Вся жизнь – игра, и, если проиграешь, ты мертв. Уокер вошел в комнату и подошел к Фейт, чтобы почувствовать аромат гардений. Он знал, что мучает себя этим, но ничего не мог поделать. – Ты думаешь, что я верну тебя в семью под расписку, что моя работа выполнена? – спросил он. Она пожала плечами: – Но ты ведь сказал, что это только игра? – Нет. – Что это значит? – Лот играл с жизнью, а расплачивался за эту игру я. Однажды он перешел дорогу афганским контрабандистам, но я не смог уберечь его. Лот мертв. Игра закончена. Фейт посмотрела на Уокера. – Я проиграл его игру, – сказал он. – И не буду играть больше ни с кем. Фей стала всматриваться в Уокера, как в драгоценный камень. – Если ты будешь повторять это постоянно, ты и впрямь в это поверишь. Я же не поверю никогда. – Черт побери, Фейт. Я не гожусь для тебя. – Хорошо, ты уже одурачил меня один раз. – Я не говорю о сексе. – И я не о нем. – Черт! – выругался Уокер. – Как сказала бы Ханна, не волнуйся, приятель, я, в конце концов, взрослая и сама отвечаю за свои чувства и поступки. А ты отвечаешь за свои. И я уверена, что Арчер не набросится на тебя за то, что ты спал с его младшей сестренкой. А может, даже тебя повысит. Уокер чуть не вышел из себя. Но понял, что Фейт добивается этого. Ей надо было знать, что она еще способна ранить его так же сильно и глубоко, как он ранил ее. Она встала из-за стола и повернулась к нему, чтобы оказаться перед его гневным лицом. – Вот так ты думаешь обо мне? – наконец тихо спросил Уокер. – Что мне такой ценой нужно повышение? Фейт хотела сказать «да» и поджечь и так раскаленную ситуацию. Она хотела увидеть взрыв, но удивилась самой себе. Осознав это, она поняла, как сильно доверяет стальному самообладанию Уокера. – Нет, – твердо сказала Фейт. – Мне жаль. Никто из нас не заслуживает этого. Я могла бы все свалить на стечение обстоятельств, но это была бы ложь. Ты задел меня, не осознавая этого. Я хотела задеть тебя. – Она почти улыбнулась. – Кажется, я не такая взрослая, как думаю о себе. Уокер сам не понял, как Фейт оказалась в его объятиях, как поцелуй обжег его губы. Фейт не боролась ни с ним, ни с собой. Если это все, что у нее есть, она принимает это. – Проклятие, – застонал он. – Что мне с тобой делать? Дыхание ее стало прерывистым. – Что хочешь. – Помнишь ту книгу, о которой мы говорили? – «Камасутра»? – Да. – Его губы расплылись в медленной улыбке. – Хорошее начало. Кроме… – Мы напишем новую книгу, – сказал Уокер. – Хорошая мысль. Уокер направился к двери и решительно закрыл ее. Потом он подошел к окнам и задернул все шторы. – У меня есть одна, – сказал он. Фейт удивленно подняла свои тонкие светлые брови. – У меня тоже. Бьюсь об заклад, я вытряхну тебя из твоей одежды скорее, чем ты меня из моей. – Давай. Выиграли оба, и рубиновое ожерелье упало на пол одновременно с ее трусиками. Фейт лежала на полу столовой, положив голову на мускулистое плечо Уокера, и водила пальцем по его телу. Она смотрела на висевшие здесь портреты. – Ты хочешь меня пощекотать? – лениво поинтересовался он. – Нет. – Я знаю, ты здорово это делаешь. – Боишься? Он засмеялся и потянул ее на себя. К его удивлению, она засопротивлялась. – Погоди! – торопливо сказала Фейт. – Что-то не так? – Помнишь слова Тиги? Уокер внимательно посмотрел на нее. – Какие? – Проклятие! Тебя не было, когда она это говорила. – Фейт смотрела на предков Монтегю. – Она что-то говорила о широком золотом браслете с рубинами. Уокер попытался проследить за взглядом Фейт. – Вроде того, который у той уродливой бабы с ястребиным носом? – Не такая уж она уродливая. – Черта с два. Фейт посмотрела на другой портрет. – Она что-то говорила и о короне с шипами, с капельками крови на концах. – Вроде той, что на белокурой красотке слева? – Не такая уж она красотка. – Черта с два. Фейт улыбнулась и потерлась щекой о бородку Уокера, как о нежную шелковую кисточку. Он осторожно прикусил зубами ее кожу. – Не отвлекай меня, – попросила Фейт. – Я думаю. – Я тоже, – сказал он. – Длинная рубиновая веревка сжигает ненависть, сжигает надежду… – шептала она, вспоминая слова Тиги. Уокер почувствовал, как по телу Фейт пробежала дрожь. Он посмотрел на стену и увидел портрет молодой женщины, шею которой обвивало ожерелье из рубиновых бусинок. – Сумасшествие, ничего больше. – Нет. Это имеет сверхъестественный смысл. Дайка подумать. – Фейт нахмурилась. Мысль ее блуждала от слов Тиги о веревке до слов о душах, которые висят на ней и качаются, как мертвецы. Уокер оглядел столовую. – У нас за спиной брюнетка с большими зубами. Фейт оглянулась. Молодая женщина с потрясающими серьгами в ушах смотрела со старинного холста. |