Книга Зимний огонь, страница 23 – Элизабет Лоуэлл

– Дело в том, что ты еще слишком слаб, чтобы прыгать, будь ты совсем раздет или разодет, как лорд на Пасху.

– Дело в том, прелестная вдовушка, что вы подвергаетесь опасности нападения со стороны Эба Калпеппера, пока я нахожусь здесь.

– Я не прелестная, это раз, и опасность для нас не уменьшится с твоим уходом, это два.

– Я слышал, что говорил Эб. Он приехал на ранчо за мной, а не за тобой.

– Ты не слышал всего, – выпалила Сара. – Он обещал кастрировать Коннера.

Кейс невольно ахнул.

– Мерзавец! Это за что же?

– Не знаю, могу лишь догадываться.

– Я слушаю.

– Мой брат очень… импульсивный.

Кейс терпеливо ждал продолжения рассказа.

– Коннер как-то прокрался в лагерь бандитов в Спринг-Каньоне, смешал соль с сахаром, бобы с конским навозом и отпустил их лошадей, чтобы они замели его собственные следы.

– Было бы больше пользы, если бы он перерезал кому-нибудь горло, когда был там.

– Нет! Я не хочу, чтобы Коннер вел такую жизнь! – выкрикнула Сара.

– Тогда вам нужно искать другое место для жилья.

– Не мне, а ему. Поэтому я собираюсь отправить его в восточные штаты в школу.

Кейс, ничего не ответив, оглядел хижину. Убогая обстановка и грязный пол свидетельствовали о том, что деньги были редкими гостями на этом ранчо.

– Коннер почти совсем взрослый, – бесстрастным тоном проговорил Кейс. – Вполне вероятно, что он сам выскажется, куда хочет и куда не хочет ехать.

– Свет не сошелся клином на одной реке, которая течет по красной пустыне, – напряженным голосом возразила Сара.

– Это говоришь ты или твой брат?

– Кроме ранчо «Лост-Ривер», мне ничего не надо. Меня вполне устраивает жизнь в этих местах.

О том, насколько Сара взволнованна, говорил не только напряженный голос, но и блеск в ее глазах.

– А с Коннером дело обстоит совсем иначе, – яростно продолжала Сара. – Он может стать врачом, или адвокатом, или учителем. Он может плавать по морям и встречаться с королями. Он может все!

– Это то, чего он хочет?

– Откуда Коннеру знать, чего он хочет! – запальчиво сказала Сара. – Он ничего не видел, кроме каньона! Я хочу, чтобы у моего брата был шанс повидать свет.

Сара все еще находилась рядом с Кейсом, продолжая поддерживать его, и он чувствовал, как ее тело вибрировало, словно туго натянутый канат.

Но туго натянутые канаты имеют свойство лопаться.

– Спокойно, малышка, – пробормотал Кейс, поворачиваясь к ней лицом. – Последние десять дней были для тебя испытанием.

– К черту последние десять дней! Я просто хочу… я просто…

Последние слова она произнесла, уткнувшись лицом в грудь Кейсу. С нежностью, удивительной для такого могучего мужчины, он стал гладить ей волосы и спину.

Мало-помалу Сара чуть расслабилась.

– Сколько лет тебе было, когда умерли твои родители? – негромко спросил он.

– Тринадцать.

Кейс закрыл глаза. Ему случалось видеть осиротевших девочек во время войны. Хорошо, если у кого были родственники, которые могли взять сирот на свое попечение. Другие же дети жили как придется, дрались с собаками за кусок хлеба. Многие умирали от голода и холода.

Вряд ли Сара была в числе тех везучих сирот, у которых были родственники.

– А сколько было Коннеру? – спросил Кейс.

– Девять.

– Самый младший в семье? – предположил он.

– Да.

– И к тому же, должно быть, избалованный…

– Он не избалованный! – тут же заступилась за брата Сара.

– Разве? У него такая улыбка, что он может ввести в заблуждение самого дьявола, а не только любящую сестру.

Сара встретила взгляд Кейса. Она выглядела бледной и взволнованной, но слез в ее глазах не было видно.

– Я была вторая по старшинству из пятерых детей. И единственная девочка. Мать долгое время не могла оправиться после рождения Коннера. Я его баюкала, кормила, пела ему песни, целовала места ушибов…

Этот ясный взгляд Кейса становился для нее невыносимым. Было такое впечатление, что он не просто слушает ее, а пытается заглянуть ей в душу.

Сара опустила глаза.

Кейс осторожно прижал ее щеку к своей груди. Чуть поколебавшись, Сара смирилась с этим.

Она не помнила, когда последний раз вот так к кому-либо прислонялась. После смерти родителей она оставалась за старшую и должна была следить за всем, что делается в доме.

– Фактически ты была Коннеру матерью, – сказал после паузы Кейс.

Сара кивнула.

– Наводнение унесло всех остальных, – продолжала она. – Когда дом стал разваливаться, я схватила Коннера и уцепилась за большое дерево, которое нас и спасло.

– Твой брат – счастливый молодой человек, – заметил Кейс. – Довольно избалован в том смысле, что не понимает, как его любят, но не настолько избалован, чтобы быть никчемным.

– Он не избалован! – снова не согласилась Сара.

– Угу… Поэтому ты и снимала с него стружку за та, что он гонялся за оленем и забыл принести дров.

Сара попыталась оторвать голову от груди Кей-са и посмотреть ему в лицо, но это ей не удалось. Рука, которая так нежно гладила ей волосы, была в то же время несокрушимой, как скала. Перед ней встал выбор – либо воспротивиться этой ласке, либо ей отдаться.

Сделав глубокий вдох, Сара расслабилась и снова прижалась к его груди. Она ощущала запах мыла и мужчины. Его тепло и подушечка курчавых волос на груди напомнили ей, что он был почти обнаженным.

Она никогда не находилась так близко к мужчине с обнаженной грудью. Когда Хэл заявлял на нее свои супружеские права, на нем всегда было грубое, шершавое белье. И от него всегда пахло спиртным и потом.

– Ты пахнешь розами, – сказала она через некоторое время. – Только… немного по-другому.

Рука Кейса на момент замерла, затем возобновила поглаживание.

– Вини за это свое мыло, – сказал он.

– Винить? – Сара энергично затрясла головой, и ее длинные косы несколько раз скользнули по коже Кейса. – Мне нравится, как ты пахнешь, – сказала она. – А тебе это не по душе?

– Сверчок, может быть, и удивится, что это вдруг со мной стряслось, а я не возражаю.

– Вот и хорошо.

Сара вздохнула и доверчиво, как котенок, угнездилась головой на груди Кейса.

Кейсу вдруг стало жарко, хотя он понимал, что сделала это Сара вовсе не с целью заигрывания. Просто она принимала то, что он ей предлагал.