Онлайн книга «Бонд, мисс Бонд!»
|
– Черт, – Громов тоже выругался. – Вылезайте! – Только не вместе, пожалуйста, – опасливо пробормотал один из копателей, явно встревоженный неоднократным упоминанием имени усопшей Жанны Марковны. Громов критически осмотрел существо, извлеченное им из могилы: – М-да… Придется менять гардероб. – Там стоит вода, – огрызнулось существо. – Внизу глубокая грязная лужа, и Жанну Марковну опустили прямо в нее! – Да будет вода ей пухом, – пробормотал копатель. – Ольга!!! Откуда-то принесло румяную барышню. Она возбужденно подпрыгивала, желая, но не решаясь обнять спасенную. – Я так и знала! Теперь ты видишь?! Она пытается забрать тебя на тот свет! – Тише, Люся! Кривясь и морщась, Ольга Павловна в погубленном пальто некогда песочного цвета засеменила прочь от могилы. Люди перед Олей расступались – не то из уважения к пережитому ею потрясению, не то из опасения испачкаться. Громов, не заботясь о чистоте своего собственного пальто, решительно взял ее под руку: – Идемте. Оля пискнула и скривила чумазое лицо в болезненной гримасе: – Моя рука… – Болит? Громов остановился, посмотрел и присвистнул. Упомянутая рука висела плетью. – Должно быть, я ее сломала, – всхлипнула Оля. – Я отвезу вас к травматологу. Громов перестроился и подцепил ее под другую руку. – Олька! Олька! – румяная барышня догнала их и колобком покатилась рядом. – Это он? Тот самый?! Ее азартный шепот не услышала разве что Жанна Марковна. Оля убыстрила шаг. Громов поволок ее прочь с заметным ускорением. – Куда он тебя тащит?! Коротконогая Люсинда от них явно отставала. – Куда, куда! В больницу! – не останавливаясь, ответила Оля и невесело усмехнулась: – Традиция, однако! – В каком смысле – традиция? – сухо поинтересовался Громов, которому не очень-то понравилось, что его непочтительно и с каким-то недобрым намеком назвали «Тот самый». – Каждая наша с вами встреча заканчивается либо травмой, либо посещением больницы! – объяснила Оля. – Либо два в одном, – кивнул Громов и тоже усмехнулся. Жуткая вроде бы история, а ему почему-то стало весело. Витя, увидев Громова в роли сопровождающего лица какого-то «смоляного чучелка», выронил из округлившегося рта сигарету. Угадав намерения шефа по его целеустремленному движению к машине, вышколенный водитель мигом растерял свою кротость, растопырил руки и заметался вдоль корпуса авто, как футбольный голкипер в воротах: – Куда?! Андрей Палыч, нет! Оно же грязное! – Оно разденется, – не сбавляя хода, пообещал Громов. – Не будет оно раздеваться! – возмутилось Смоляное Чучелко. – Еще как будет, – сказал Громов и остановился в метре от Вити, который растопырился морской звездой, прикрывая своим телом обе дверцы разом. – Витя, дай какую-нибудь картонку, клеенку – что-нибудь, что можно под ноги постелить. – Извиняйте, красной ковровой дорожки не имеем, – пробурчал водитель, неохотно перемещаясь к багажнику. Открывая его, он с подозрением поглядывал на Громова, видимо, опасаясь, что тот коварно внедрит Чучелко в незащищенную дверь без предварительной санобработки. Очень удачно в багажнике нашелся картонный пакет с логотипом дорогого магазина. – Разувайтесь и становитесь на картонку, – велел Оле Громов. – У меня рука, – напомнила она. Громов молча опустился на корточки, с треском расстегнул на ее сапогах застежки-молнии и нетерпеливо повторил: – На картонку! Испохабленная обувка кувырком полетела в ближайший куст. – Что вы делаете?! – всполошилась Оля. – Это же мои единственные зимние сапоги! – Стойте смирно! Брезгливо морщась, Громов вытолкал скользкие от грязи пуговки из петель и стащил с нее пальто, умудрившись сделать это энергично, но аккуратно, не причинив боли поврежденной руке. Зашвырнув некогда песочное пальто туда же, куда он бросил сапоги, он потребовал у Вити влажных салфеток, получил их и, старательно вытирая руки, критически оглядел Олю снизу доверху. Она поежилась. – Юбку тоже с нее снимите! – потребовал Витя. – А полный стриптиз не желаете?! – возмутилась Ольга Павловна. – Юбка у нее снизу вся грязная! Не поедет она в юбке! – заупрямился Витя. – Без юбки я тем более не поеду! – уперлась и Оля. Громов молча рванул на себя дверцу машины, покопался в бардачке и вытащил ножницы. – Это вам зачем? – с подозрением спросила Оля. Она бы попятилась, если бы не стояла босыми ногами на узкой картонке. – Легким движением руки… – интригующе молвил Громов и энергично защелкал ножницами. – Юбка превращается… Превращается юбка… Юбка превращается в элегантное мини! Оля опешила. – Пусть еще чулки снимет, они тоже грязные и мокрые, тогда пущу в машину, – сказал неумолимый Витя. Громов, склонив голову к плечу, с интересом созерцал не то свое рукоделие, не то открывшиеся его взгляду ободранные коленки учительницы. – Отвернитесь! – свирепо прошипела Оля. Мужчины поспешно совершили полуоборот вокруг своей оси. Оля стянула колготки, скомкала их и метким броском отправила в компанию к пальто и сапогам. – Все. Громов обернулся, посмотрел на босоногую деву и перевел вопросительный взгляд на своего водителя: – Так нормально? – Так очень хорошо! – подтвердил Витя и любезно открыл для них заднюю дверцу. – Он прав, так хорошо, – сказал Громов Оле и снова засмотрелся на ее коленки. – Отлично, так и буду ходить, пока не накоплю на новую одежду, – фыркнула Оля. Она ужасно злилась, правда, больше на себя, чем на олигарха с его чистюлей-шофером. Это какой же надо быть идиоткой, чтобы так осрамиться на похоронах! Грохнулась в чужую могилу в присутствии коллег, трех поколений учеников и их родителей! Кстати, это было не только стыдно, но и страшно. И больно! Рука ныла, коленки саднило, к тому же она сломала два ногтя. Если бы не Громов с его назойливой помощью, Оля сидела бы сейчас в укромном уголке старого кладбища, оплакивая свою – в буквальном смысле слова – подмоченную и запятнанную репутацию и обдумывая – это уже потом, когда слезы закончатся, – недавнее заявление Люсинды. |