Книга Бонд, мисс Бонд!, страница 37 – Елена Логунова

Бабушки и тетушки, обсудившие ночное ЧП на утренней конференции в соседней булочной, пришли к выводу, что девка была непутевая, через то и пострадала. Нечего было шататься ночью у вокзала!

– Небось на заработки ходила, проститутка, – предположила авторитетная мама.

Заработки у предполагаемой жрицы любви, очевидно, были отличные. Даже мало искушенные в моде участницы конференции в булочной оценили как «страшно дорогие» ее норковую шубку и усеянные блестящими камешками ботфорты. В сумочке бывшей красавицы, правда, вовсе не было кошелька, но именно это укрепило и бабушек, и сыщиков в мысли, что девицу ограбили.

Поутру жильцы многоквартирного дома с возмущением наблюдали, как полиция разворачивает прибывшую по обычному делу мусороуборочную машину. Доступ к контейнерам преградили для всех, в баках долго и тщательно, как бомж со стажем, копался эксперт.

Наконец было обнаружено шикарное портмоне. Денег в нем не было, даже мелочи, зато сохранились пластиковые карточки с выдавленным на них именем владелицы.

Бабушкам и тетушкам его, конечно, не сказали, а вот начальству сообщили.

– Ох, ни… себе! – непечатно отреагировало начальство.

И сыскарям стало очень, очень жарко.

Укладываясь спать, Оля прошептала в подушку:

– На новом месте приснись, жених, невесте! – и тут же устыдилась собственной глупости.

Совершенно дурацкая привычка, еще с детства, но она ведь уже давно не девочка! Пора быть умнее и не идти на поводу у бабушкиных суеверий.

Наказанием за глупость стала затяжная бессонница.

Растревоженная мыслями о женихе, невеста вздыхала, мяла подушку и ворочалась с боку на бок до тех пор, пока ее внутренний голос не прорычал с прямым намеком на ситуацию: «Покатаюся, поваляюся, Ивашкиного мяса поевши!»

– О! – Оля села в постели.

Точно, проблема была не в Ивашке или ином каком женихе. Причиной Олиного бессонного катания и валяния был обыкновенный голод!

Она нашла на тумбочке свою сумку и здоровой рукой торопливо обшарила все ее закоулки в поисках какой-нибудь завалящей конфетки. Увы! Разнообразного мелкого хлама в сумке было полным-полно, но конфеток – ни одной, вообще никаких съестных припасов, если не считать жевательной резинки.

В слабой надежде обмануть бунтующий желудок Оля закинула в рот мятную подушечку и прислушалась.

Желудок пробурчал что-то вроде: «Ищи дурака!»

Тогда она спустила ноги с кровати, нащупала ими тапки, надела халат, сунула в карман мобильник и отправилась в поисковую экспедицию.

Теоретически она представляла, где в этом доме находится еда: в кухне, конечно.

Но где в этом доме находится кухня?!

Ольга Павловна не имела никакого представления о планировке особняка. Все, что она знала, – в конце коридора есть лестница, откуда ей нетрудно будет найти дорогу в библиотеку.

Однако в библиотеку, против обыкновения, интеллигентной девушке идти нисколько не хотелось. Хотелось в столовую, в буфет, в кухню, в кладовку, на худой конец – в винный погреб.

Она могла бы, наверное, опознать коридор, ведущий к наружной двери, но выходить в поисках пищи из дома не имело смысла.

До густонаселенной части города с ресторанами и круглосуточными супермаркетами пешком не дойти, а добыть подножный корм в окружающем особняк парке невозможно по причине зимнего времени и коварных происков ландшафтных дизайнеров, обошедших своим вниманием плодовые деревья и съедобные растения.

Ольга Павловна воспользовалась методом тыка, привнеся в него свойственные ей основательность и последовательность. Она профессионально методично обследовала все помещения первого этажа: открывала каждую дверь, которая не была заперта, направляла внутрь комнаты рассеянный свет мобильника и присматривалась, а для надежности еще и принюхивалась.

Едой и не пахло. Экспедиция затягивалась, мобильник садился, в душе Ольги Павловны крепла классовая ненависть к олигарху, проживающему во дворце с уймой комнат и хорошо замаскированным пищеблоком.

Откуда-то явился кот Дебендранатх. Он проигнорировал наводящий вопрос о местоположении его миски с кормом, но органично влился в поисковую экспедицию как разведчик, внедряющийся в каждое вновь открытое помещение. Дело пошло веселее, Ольга Павловна уже не чувствовала себя одинокой и неожиданному появлению еще одного персонажа отнюдь не обрадовалась.

Повернув за угол, внезапно столкнуться со смутной темной тушей – это было слабое удовольствие!

Ольга Павловна истошно взвизгнула и отпрянула. Придавленный ее ногой Дебендранатх негодующе взвыл. Неопознанный объект проворно зашуршал прочь.

– О боже! – простонала Оля, обессиленно привалившись к стене, оказавшейся дверью, которая распахнулась без каких-либо дополнительных манипуляций с ее стороны.

– Я же говорил, называйте меня по имени! – подхватывая падающую Ольгу Павловну, досадливо произнес Громов, и все повторилось.

Она завизжала и отшатнулась, а кот завопил и ускакал в темноту, где кого-то настиг и атаковал, но был отброшен обратно могучим пинком, откатился под ноги Ольге и уронил ее в объятия Громова.

– Стоп! – гаркнул тот, сообразив, что этот процесс рискует зациклиться. – Не орите и не дергайтесь! Все хорошо.

– Да-а-а, вам-то хорошо, – плаксиво возразила Оля.

– Мне замечательно, – согласился Громов и щелкнул выключателем.

В комнате зажегся свет. Оля увидела край просторной кровати и смутилась. Опять она опозорилась – вломилась в хозяйскую спальню!

Однако предаваться самобичеванию девушке было некогда. Громов притиснул ее спиной к стене и весьма неласковым тоном спросил:

– Что вы тут вынюхиваете?

Это было очень подходящее слово.

– Еду! – отбросив скромность, рявкнула Оля. – Вы не накормили меня ужином, я не смогла уснуть и пошла искать кухню, но тщетно, потому что в этом замке с привидениями сто миллионов комнат и ни единой кормушки!

– О!

Громов отступил.

Ольга Павловна видела, что он смутился. Это преисполнило ее душу мрачным торжеством.

Внутренний голос с интонациями Люсинды посоветовал – для полноты моральной победы немедленно рухнуть в голодный обморок, но Оля посмотрела под ноги, увидела обиженного ею кота и не стала падать, чтобы не придавить его снова.

– Виноват, исправлюсь, – сказал Громов и оттопырил локоть, явно предлагая его полуобморочной даме в качестве поддержки.

Но локоть его был голым, как и почти все тело.

– Вы бы оделись к ужину-то, – посоветовала Оля, отворачиваясь, чтобы не глазеть на мужчину в трусах.

Громов тихо выругался, вернулся в комнату и вышел из нее в роскошном бархатном халате.