Онлайн книга «Кладбище слонов»
Мур Первобытный зарычал и замахнулся дубиной, но Мур Цивилизованный послушно уступил дерзкому богу Круга самую недосягаемую красавицу в мире. Леота улыбнулась. Юнгер тоже. На всем пути до Сан-Франциско, в баре стратокрейсера, в году Двухтысячном от Рождества Христова (два-ноль-ноль-ноль), у Мура крутилось в голове: порвалась цепь времен… Через два дня он принял решение. Стоя на балконе, похожем на огромный мыльный пузырь, прилипший к стене одной из Ста Башен комплекса Хилтон-Фриско, он спросил себя: «Та ли это девушка, которую мне хотелось бы взять в жены?» И ответил, рассеянно глядя на залив и на транспортные капилляры под носками своих туфель: «Да. Я знаю: меня ждет большое будущее. И я хочу, чтобы в этом будущем у меня была красавица жена. Леота». Он дал себе клятву вступить в Круг. Он понимал, что замыслил подвиг. Чтобы попасть на Олимп, во-первых, требовались деньги. Много денег. Широкие ковры зеленых «Президентов», расстеленные в нужное время и в нужном месте. Во-вторых, необходима была известность. Но инженеров-электриков — талантливых, компетентных, даже вдохновенных — в мире было более чем достаточно. Мур знал: добиться признания будет нелегко. Он с головой ушел в работу и учебу. Бывало, по шестьдесят, а то и по восемьдесят часов в неделю он читал, конструировал, прослушивал записи лекций по предметам, которые прежде ему были не нужны. В мае он получил приглашение на Бал и долго рассматривал прямоугольник настоящей атласной бумаги с настоящим тиснением. К тому времени он запатентовал девять изобретений, еще три «дозревали». Один патент он продал, и теперь вел переговоры с фирмой «Аква Майнинг» насчет своей технологии очистки воды. «Если выдержу такой темп, — решил он, — у меня будут деньги». А может быть, и известность. Теперь все целиком зависело от внедрения его технологии и от того, как он распорядится деньгами. Леота скрывалась в страницах формул, в листах эскизов; она сгорала, пока он спал, и спала, пока он сгорал. В июне он решил отдохнуть. «Ассистент начальника отдела Мур, — обратился он к своему отражению в зеркале парикмахерской (его похвальное рвение на службе „Отделу герметической укупорки выходных отверстий аппаратуры высокого давления“ обеспечило ему значительное повышение в должности), — не мешало бы тебе получше знать французский и научиться танцевать как следует». Однако отдых оказался не менее утомительным, чем работа. У него гудели мышцы, когда он летел через Трамплинный Зал молодежной христианской организации Сателлита-3; его движения обрели грацию, после того как он станцевал с сотней роботесс и с десятками женщин; он прошел ускоренный (с применением наркотиков) курс обучения французскому по системе Берлица (на более скоростной «церебрально-электростимуляционный» метод он не решился, опасаясь пресловутого замедления рефлексов). И хотя он спал на взятой напрокат «говорящей кушетке», твердившей ему по ночам формулы расслабления, в канун Fete он чувствовал себя так, как чувствовал себя после бурной ночи какой-нибудь придворный повеса эпохи Возрождения. «Интересно, на сколько его хватит?» — думал Мур Первобытный, поглядывая из своей пещеры на Мура Цивилизованного. За два дня до праздника он покрыл свое тело равномерным загаром и решил, что на этот раз скажет Леоте: «Я люблю тебя!» «О, черт! — спохватился он. — Только не это!» «Скажи, ты могла бы ради меня выйти из Круга?» «Хо-хо, — мысленно рассмеялся он. — Размечтался!» «Если я вступлю в Круг, ты будешь со мной?» «А что?! Пожалуй, ничего лучше не придумаешь». Третья встреча Мура и Леоты была совершенно непохожа на предыдущие. Никаких прощупываний — охотник готовился решительно шагнуть в заросли. «Вперед! — скомандовал себе Мур. — И не оглядываться!» На ней было бледно-голубое платье с орхидеей на корсаже. Купол дворца с поющим зодиакальным кругом вращался, бросая на пол и стены ведьмины огни. У Мура возникла неприятная иллюзия, будто цветок растет прямо из левой груди Леоты, этакий экзотический паразит. Он приревновал ее к орхидее — а ревность, он знал, не была свойственна повесам эпохи Ренессанса. И тем не менее… — Добрый вечер. Как поживает ваш цветок? — Еле дышит, — ответила она, потягивая зеленый напиток через соломинку. — Но цепляется за жизнь. — Со страстью, которую я вполне могу понять, — подхватил он, взяв ее за руку. — Ответь мне, королева просопопеи, куда ты держишь путь? На ее лице промелькнул интерес и угнездился в глазах. — А вы немного лучше говорите по-французски, Адам… Кадмон? - заметила она. — Я иду только вперед. А вы? — Туда же. — Увы, я сомневаюсь в этом. — Сомневайтесь в чем хотите, но мы с вами теперь — параллельные потоки. — Что это? Самомнение изобретателя, почивающего на лаврах? — Куда моим лаврам до лавров того, кто изобрел «холодный бункер». Она окинула его пронизывающим взглядом. — Вижу, вы что-то затеяли. Это серьезно? — Если падшим душам суждено соединиться только в этом Аиде, то да, это серьезно. — Он кашлянул и спросил напрямик: — Можем мы остаться вдвоем хотя бы на время танца? Я не хочу, чтобы на нас пялился Юнгер. — Хорошо. Она поставила бокал на летающий поднос и проследовала за Муром под вращающийся зодиакальный круг. Тотчас лабиринт человеческих тел отгородил их от Юнгера. Мур усмехнулся. — На некостюмированном балу все похожи друг на друга, как две капли воды. Она улыбнулась. — Знаешь, а ты танцуешь гораздо лучше, чем в прошлый раз. — Знаю. Скажи, как бы и мне получить ключик к вашему милому айсбергу? Мне кажется, это было бы занятно. Я понимаю, одних денег и происхождения недостаточно, чтобы попасть к вам, хотя они не помеха. Я прочел все, что написано о Круге, но хотел бы получить практический совет. Ее рука чуть дрогнула в его ладони. — Ты знаешь Дуэнью? — Понаслышке, — ответил он. — Говорят, это старая горгулья. Ее специально заморозили, чтобы отпугнуть Зверя, когда наступит час Армагеддона. Леота не улыбнулась. Она снова превратилась в стрелу. — Тут есть доля правды, — холодно сказала она. — Дуэнья не пускает в Круг звероподобные личности. |