Онлайн книга «Тайна осенней звезды»
|
– Экспромт! Выставил перед собой короткую ручку, заговорил с преувеличенным пафосом, помогая себе жестикуляцией: – Ах, Майя, вы прекрасней рая! Опустил руку и озабоченно спросил: – Ну, как? – Гениально! – ответила я кисло. – Иван, продолжай, – велел карлик. – Я обыграл имя нашей гостьи, ты обыграй ее прозвище. Слабо? Иван поднялся на ноги, подошел ко мне и подал руку. Поднял меня с палубных досок, не выпуская моей руки, договорил: – …И чувств высоких не тая, Признаюсь в них от «а» до «я». Наклонил голову и почтительно поцеловал мою ладонь. У меня сладко замерло сердце. – Гениально! – ядовито восхитился Джокер. – Ты должен был заняться творчеством вплотную! Не бросать же талант на ветер! Майя, наш общий друг, его величество Дердекен в юности баловался рифмоплетством. – Сгинь, – велел Иван. Джокер снова ухмыльнулся, подхватил свою кружку и скрылся внизу. Я проводила взглядом маленькую неуклюжую фигурку и спросила: – А ты не слишком груб? – Не слишком, – ответил Иван. – Джокер ненавидит, когда с ним сюсюкают. Он усматривает в этом элемент жалости. – Понятно. Мы помолчали еще немного. – Ты действительно писал стихи? – спросила я тихо. Иван прикусил губу, разглядывая меня в упор. У меня снова замерло сердце. Сейчас он меня поцелует. Но поцелуя не последовало. Иван неожиданно хмыкнул и сказал: – Писал. – Прочитай! – попросила я. Несмотря на холодный вечерний воздух, щеки мои пылали. Иван обхватил ладонями затылок, запрокинул голову прямо в черное небо. Немного подумал и тихо произнес: – Моя холодная осенняя звезда… Он замолчал. – Ну? – поторопила я. – А дальше? – Все! – ответил Иван. Опустил руки и громко рассмеялся, увидев мое вытянувшееся лицо. – Хорошего понемножку, принцесса! По-моему, мне удалось перещеголять японцев. У них мысль умещается в три строчки, а я загнал в одну. – Гениально! – сказала я сердито. – Ты снова надо мной смеешься, да? – Ничуть, – ответил Иван. – На этот раз только чистая правда. За всю жизнь я написал только одну строчку, и считаю, что поступил очень мудро. Ты не согласна? Я негромко повторила: – «Моя холодная осенняя звезда»… – По-моему, отлично придумано, – озабоченно поделился Иван. – Коротко и ясно. Почему ты не хочешь меня похвалить? Я очень самолюбив, как любой нормальный поэт! – Звучит хорошо, – нерешительно признала я. И объективно добавила: – Но этого мало! И вообще, почему ты так любишь холодные осенние звезды? Радиостанцию назвал «Осенняя звезда», яхту – «Ледяная звезда»… Про стихотворение уже не говорю. – Я ведь родился в ноябре, – ответил Иван очень просто. – Так что нравится мне это или не нравится – звезда холодная. Светит, да не греет. Есть такие люди. – Ты такой? – спросила я тихо. Иван пожал плечами. – Не знаю, – ответил он. – Не разобрался пока. Будущее покажет. Он развернулся, пошел к рюкзаку, брошенному на палубе. Присел на корточки, достал из него небольшой радиоприемник. – Послушаем музыку? – предложил он. – А здесь возьмет? – удивилась я. – Конечно! Мы недалеко от берега. Иван включил приемник, беззвучный вечерний воздух наполнился свистом и радиопомехами. Я поморщилась. Иван уловил мое недовольство, поднял голову и виновато попросил: – Потерпи немного. Я кивнула. Развернулась к нему спиной, взялась за холодные поручни, огляделась вокруг. Огромные сверкающие звезды тонули в море, как драгоценные камни, небо на горизонте сомкнулось с водой. Мир плавно перевернулся. Не было глубины под моими ногами, была только головокружительная высота, наполненная сиянием незнакомых планет. И я бесстрашно летела между ними на маленькой «Ледяной звезде». Радиопомехи неожиданно прекратились. В наступившей тишине раздались неторопливые переборы гитарных струн: Ричард Мэркс запел старую добрую балладу «Now and Forever». Высокий чистый голос заполнил пространство между небом и водой, скрепил их серебряной звездной нитью. Простая неторопливая мелодия взлетела над морем, расшевелила неподвижный вечерний воздух. Мир, раньше казавшийся мне застывшим, внезапно ожил и обрел бессмертную душу. Только сейчас я почувствовала, что я – часть этого огромного мира. Не самостоятельное отдельное существо, гордое своей независимостью, а кусочек этого неба, капля этого моря, частица звездного света… Что я была здесь всегда и останусь навечно даже когда умру. Что я видела все это очень давно и увижу снова через столетия. Что я – часть круга, у которого нет конца и нет начала. – Почувствовала, да? – тихо спросил Иван за моей спиной. Я молча кивнула и обхватила себя обеими руками. Меня начала сотрясать крупная дрожь восторга и ужаса. Иван стоит прямо за моей спиной. Сейчас он дотронется до моих плеч, я повернусь… Кто сказал, что целоваться на втором свидании неприлично?! Я закрыла глаза и крепче стиснула пальцы, стараясь успокоиться. Майка, тебе двадцать пять! Двадцать пять! Приди в себя, ты же не сопливая девчонка! Ну! Перестань трястись! – Он обнимет меня тогда, когда кончится песня, – произнесла я про себя. Отзвучали последние переборы струн, голос растворился в холодной темноте. Я открыла глаза. Вот сейчас. Ну?! Руки Ивана дотронулись до моих плеч. Прикосновение было очень легким и совсем не походило на объятие. Боится? Стесняется? А может, я ему не нравлюсь? Я подняла руки к плечам. Но вместо теплых мужских ладоней, мои пальцы коснулись холодной ткани. Ветровка. Джентльмен беспокоится, как бы дама не простудилась. Я повернулась. Иван стоял в нескольких шагах от меня. Наступившая темнота спрятала его лицо. – Пора возвращаться, – сказал он негромко. – Ты замерзла. И побежал вниз по лестнице в каюту. Я изо всех сил прикусила губу. Меня душили слезы обиды и разочарования. Пол под ногами содрогнулся. Вновь ожило и заработало невидимое сердце корабля. «Ледяная звезда» плавно качнулась, сделала поворот, двинулась к невидимому берегу. Так закончилось мое второе свидание с капитаном Дердекеном. Берег приближался неотвратимо, как расставание. |