Онлайн книга «Я и мое отражение»
|
– А вы там были? – спросила я. Тетушка оторвалась от лицезрения точки за окном и мельком взглянула на меня. – Милая моя! Всю сознательную жизнь! – Странно, – пробормотала я. – Что тут странного? – Вы мне казались такой благополучной особой… Тетушка запрокинула голову назад и расхохоталась отрывистым злым смехом. Я съежилась под одеялом. – «Благополучной», – повторила тетушка, – как же… И снова расхохоталась. Я молчала, не смея продолжить разговор. – Благополучие пришло пятнадцать лет назад, – сказала тетушка, отсмеявшись. – И было мне тогда сорок пять лет, между прочим! Ты хоть представляешь, что такое сорок пять лет жизни в нищете? – Мне тридцать пять, – напомнила я. – Тридцать пять… У тетушки возле рта обозначились глубокие горькие морщины. – В тридцать пять я сделала последний аборт, – сказала она, глядя в окно. – Почему последний? – робко спросила я. Она повернула голову. Сумерки в комнате сгустились, но глаза тетушки сверкали, как антрациты, и прожигали темноту. – Потому, что больше не смогла забеременеть, – отрезала она. – Зачем же… И я умолкла, не договорив. – Зачем избавилась от ребенка? – догадалась тетушка. – Затем, что мужчина, от которого я забеременела, не пожелал вешать себе на шею незаконного отпрыска. У него было своих двое. А я побоялась… И она умолкла. Некоторое время молчала и я. – А ваши родители? – спросила я наконец. – Они не хотели вас поддержать? – Отец был алкоголиком, – ответила тетушка равнодушно. – А мать настолько отупела от бесконечных побоев, что перестала быть человеком и стала ломовой лошадью. Мы с Веркой карабкались сами. Как могли. – Вера – это ваша сестра? – догадалась я. Тетушка медленно кивнула. – Мать Жени? Еще один медленный кивок. – А Вера, значит, не побоялась родить без мужа… – Там были совсем другие обстоятельства, – неохотно уронила тетушка. Но тут же спохватилась и умолкла. Развернулась ко мне, спросила тоном заботливой родственницы: – Есть хочешь? – Нет. – А пить? – Пожалуй, да. Тетушка напоила меня еще раз. Поставила стакан на тумбочку, сказала: – Сейчас Рита принесет тебе сок. Хочешь сок? – Хочу. – Какой? Я подумала. – Грейпфрут. – Сейчас, – повторила тетушка и пошла к выходу. У самой двери она затормозила, повернулась ко мне и повторила: – Не думай о глупостях. Постарайся хорошенько выспаться. – Хорошо, – прошептала я. Тетушка кивнула и скрылась в коридоре. А я лежала и раздумывала над нашим разговором. Отчего-то мне было ужасно жаль железную леди по имени Елена Борисовна. Несчастная она женщина. – Лучше себя пожалей! – одернуло меня благоразумие. Не успела я согласиться, как в комнату вошла Рита. Поставила на тумбочку бокал с соком, спросила: – Что-то еще? – Да, – ответила я. – Уйди из комнаты. Меня от тебя тошнит. Рита ухмыльнулась и пошла к двери. Остановилась и бросила через плечо: – Меня от тебя тоже. Может, другая женщина на моем месте обиделась бы, а мне было наплевать. Я закрыла глаза и погрузилась в сон без сновидений. Несколько дней после этого прошло однообразно и неинтересно. Я лежала в постели и читала детективы. Рита приносила мне легкие и вкусные блюда, которые готовила гениальная повариха Надя, в комнату дважды в день наведывалась тетушка: днем и вечером. Наши свидания носили дипломатический характер. Тетушка осведомлялась, как мои дела, как я себя чувствую, и нет ли у меня каких-либо пожеланий. Короче говоря, интересовалась, нравится ли мне моя камера. К условиям заключения у меня не было никаких претензий, что я и повторяла изо дня в день. Дядюшка ко мне не зашел ни разу. Побаивался жены, надо полагать. Впрочем, один раз звякнул по телефону. Но говорил только милые банальности ничего не выражающим пресным тоном. Очень разумно с его стороны. Возможно, у меня развилась мания преследования, но в этом доме чересчур много любопытных ушей. У одной моей знакомой в туалете висит табличка: «Видеонаблюдение ведется в целях вашей безопасности». Шутка, конечно. Так вот, не удивлюсь, если подобное видеонаблюдение имеет место в нашем доме. Кроме шуток, здесь возможно все. В один прекрасный вечер я захлопнула последнюю прочитанную книгу из своего запаса и спросила тетушку: – Какое сегодня число? – Десятое октября, – ответила тетушка. – Уже! – не сдержалась я. Тетушка быстро отвела глаза в сторону. Я шмыгнула носом и сказала: – Надоело сидеть в четырех стенах. – Поезжай в город, проветрись, – тут же сама предложила тетушка. – Можно? – не поверила я своим ушам. Она задрала брови. – Конечно! А почему нет? Только ненадолго, ты еще не поправилась окончательно. Ясно. Тетушка боится последствий нервного стресса. Как сказал врач, он может спровоцировать развитие серьезной болезни. – Завтра можно? – все еще не веря, спросила я. – Пожалуйста! – С утра! – Ради бога! Я откинулась на подушку и радостно сжала руки в кулаки. Покатило, покатило! – Я скажу Мише, чтобы он был готов к десяти, – сказала тетушка. – А если я просплю? – Подождет! – уверенно ответила тетушка с апломбом работодателя. Действительно, чего я беспокоюсь? Наемный работник есть наемный работник! Скажет хозяин: «Жди»! – подождет, куда ему деваться? – Постарайся хорошенько выспаться, – заботливо проинструктировала меня тетушка. – Постараюсь, – пообещала я. И слово свое сдержала. Проснулась я довольно поздно. Пока встала, привела себя в порядок и позавтракала, прошло еще немало времени. В половине двенадцатого я, наконец, спустилась вниз, и дворецкий почтительно распахнул передо мной дверь. Машина ждала перед ступеньками, охранники сидели в салоне. |