Онлайн книга «Нож винодела»
|
— А между тем вы придерживались разных политических взглядов. — Значение имеют лишь идеи, а не политический стяг. Кюш подумал, что сенатор до конца останется лицемером. Какой талант — уметь таким образом охмурять людей! — Его сын оказался не на высоте. Ни на что не годный, или, точнее, во всем никчемный. Хозяйство было по уши в долгах, и мы с профессором Шане решили выкупить его, обеспечив выплату неотложных долгов. — Благородный жест. Политик, похоже, не уловил иронии капитана: — Звание рыцаря обязывает… Еще вчера я говорил об этом новому аббату. — Да, я узнал, что вы были в городе. Вам следовало бы сказать об этом мне, и тогда мы смогли бы встретиться в Сент-Эмильоне. — Моя записная книжка переполнена, и я не обратил внимания… — Внезапно депутат изменил тему: — Капитан, у вас есть новости о Фернандо Барбозе? — До сих пор нет, хотя мы включили его в список разыскиваемых лиц. — Могу я вам в этом помочь? — К несчастью, нет. — Фернандо Барбоза — достойный человек. Мало-помалу он сумел многого добиться. Это пример для всех нас. — Сенатор посмотрел на часы, словно давая понять Кюшу, что беседа окончена. — Что-нибудь еще, капитан? — Нет… Спасибо, что уделили мне время. — Я в вашем распоряжении. «Несчастный идиот! — подумал Кюш. — Если ты хоть как-то причастен к этому, я доставлю себе удовольствие упечь тебя в тюрьму.» Арчибальд Кинсли сидел напротив лейтенанта Маджер. Родословная клиента не произвела на Надю ни малейшего впечатления, и она начала без обиняков. В отсутствие Кюша заправляла всем она. Мартен всегда восторгался умением Нади владеть ситуацией, ее маленькими эффектами, постоянной переменой тактики. Она с большой ловкостью выводила из равновесия подозреваемых. Психология действительно была ее коньком. Мартен узнавал в ней отчасти Кюша. В душе он мечтал быть на ее месте, хотя еще не чувствовал себя готовым. — Где вы были семнадцатого вечером? — Я уже говорил это месье. — Повторите еще раз мне. Возможно, на этот раз вы скажете правду. — Я вас не понимаю. — Отвечайте! — Я был у себя, в Англии. — У вас нет брата-близнеца, месье Кинсли? В замешательстве он поднял правую бровь: — Лорд! Нет, насколько мне известно. — В таком случае объясните мне это, лорд! Надя достала из картонной папки снимок водителя-лихача. И сразу же продолжила: — В тот вечер вы ехали не по левой стороне, как в Англии. Лицо британца не дрогнуло. — Действительно. Возразить нечего. — Хорошо, с этим мы покончили. Следовательно, вопреки вашему заявлению, вы были здесь в вечер убийства Анисе. — Да, я думаю, что теперь это трудно отрицать. — Почему вы его убили? Кинсли невольно отпрянул: — Помилуйте, о чем вы говорите? — Зачем же тогда лгать? Это произошло около вашего дома. — У двери, на улице, но не у меня! — Как вам кажется, почему в тот вечер он пошел по вашей улице? Для человека его возраста она очень крутая. — Не имею ни малейшего представления. — Месье, вы лжете! Согласно закону, я помещаю вас под стражу, ближайшие сутки вы проведете в помещении жандармерии Либурна. Надеюсь, вы употребите это время с пользой и измените ваши показания, пока будете ждать капитана Кюша. — Но почему? — Вы уже один раз солгали мне. Я должна досконально проверить всю касающуюся вас информацию. Я затребовала сведения о ваших телефонных звонках, счет за электричество. Рано или поздно я узнаю правду. — Я британский гражданин! — Разве вы не знаете, что после битвы при Кастийоне в тысяча четыреста пятьдесят третьем году вопросы юрисдикции были подвластны Королевству Франции? Надя была озадачена вмешательством Мартена. Неужели это произнес тот самый робкий и сдержанный лейтенант? Удивленный Кинсли на минуту задумался. — Мне нечего больше сказать. Он опустил голову. Сокрушительные удары Нади и апперкот Мартена сразили его. За рулем машины Кюш, пользуясь случаем, сопоставлял собранные сведения. В голове его звучали голоса разных людей, услышанные за последние часы. Он снова и снова мысленно возвращался к каждому из этих мгновений в поисках улики, которую он, быть может, упустил. «Мой муж, Эдмон, исключил унтер-офицера Марьетта». «Папа сказал мне, что Эдмон де Вомор был выдающимся человеком». «Сенатор все сделал, чтобы защитить его, он был совершенно не согласен с Великой Лозой». «Марьетт слишком много пил. Он запятнал репутацию рыцарей виноделия своими излишествами». «Эдмон был скрытным, его трагическая смерть сильно опечалила меня». «Самое интересное в этой истории, босс, то, что унтер-офицер Марьетт руководил расследованием самоубийства де Вомора в две тысячи втором году». Ключ был где-то здесь, но Кюш не мог пока до конца ни в чем разобраться. Слишком много подозреваемых, недостаточно виновных. Слишком много недосказанного. Слишком много секретов. Но у него оставался еще козырь, и это могло сработать… Кюш остановился на площади Пьосо. Уже почти без четверти восемь, он опаздывал на встречу с Клеманом, но все-таки решил сделать крюк, заглянув к себе в кабинет, чтобы зарядить свой мобильный телефон. Вокруг тихо, слишком тихо для конца июня. Недавние события посеяли скрытую панику. Атмосфера накалялась. Едва переступив порог мэрии, Кюш наткнулся на сильно возбужденного Мартена. — Патрон, вы здесь! Мы несколько раз пытались с вами связаться. — Моя батарейка никуда не годится, только не говори мне, что совершено еще одно убийство! — Нет, напротив! Нам удалось арестовать англичанина. Мы задержали его без всяких затруднений, когда он возвращался домой. — Вы его допросили? — Лейтенант Маджер провела это мастерски… И он подозрителен, этот тип. Лжет насчет своего времяпровождения. — Он сообщил что-нибудь? — Пока нет, но его поместили под стражу в Либурн, чтобы получше допросить завтра. Глаза Мартена сверкали. Он рассказал своему начальнику, что они проверили, когда англичанин приземлился в аэропорту Мериньяка. Отметка магнитного контроля в паспорте не оставляла сомнений: семнадцатое июня, двадцать часов пятьдесят три минуты. Кюш был доволен: лейтенант на практике применил его наставления относительно наблюдательности. Регистрация в Мериньяке и штраф за превышение скорости неопровержимо изобличали Кинсли. |