Книга Ржавая Хонда, страница 101 – Владимир Яценко

В подтверждение его мыслям рыдван крепко тряхнуло. Грунтовка почти всюду была гладко укатана, но в этом месте, видно, в непогоду разворачивался трактор.

Терентий с беспокойством глянул на небо: до проливных дождей оставалось две недели, но мало ли? Если хлынет, выбираться придётся пешком. Сомнительное удовольствие.

– Не пойму, – подал голос Геннадий. – Что здесь делал робот? Мы же не травим пшеницу перед уборочной?

Рыдван вновь затрясло, и последнее слово переломилось на кусочки: стажёр комично заойкал. Терентий улыбнулся, а из кабины послышался смешок Сары.

– Через час доедем до бахчевых, – пояснил Нисон. – Там коптер и лежит. Ночью полоскал мучницу…

– А Кордонка где? – не унимался Геннадий. – Они-то ногами идут. И, надо думать, тоже восхода дожидались.

Нисон сверился с картой и вытянул руку:

– Станица в той стороне, стажёр. Три-пять километров. Геннадий поднялся с сидушки и выпрямился, вглядываясь в указанном направлении.

– Тебе стоит взглянуть, бригадир, – сказал он через минуту. Нисон немедленно поднялся и тут же хлопнул ладонью по кабине:

– Тормози, Влас.

Рыдван замедлил ход и остановился.

Бригадир подхватил бинокль и ловко взобрался на кабину. Стажёр поднялся следом, и Влас недовольно проворчал:

– Может, хотя бы по очереди? Крышу продавите. Терентию было интересно, что они там разглядели, но он решил не дразнить водителя и остался на месте. Хлопнув дверцей, из кабины вышла Сара.

– Я с другой стороны присяду, мальчики, – сказала она. – Чур, не подглядывать.

– Уж лучше под колесо, – буркнул Влас. – Безопаснее.

Она не ответила, – прошуршав зарослями, растворилась в литых колосьях. Бригадир со стажёром даже не пошевелились.

– Ну, что там? – не выдержал Терентий.

Нисон передал Геннадию бинокль и осторожно спустился в кузов:

– Поднимайся, увидишь.

Терентий вылез и осмотрелся: над полем дрожало марево, а вдалеке белели ровные ряды аккуратных домиков под сиреневыми крышами. Не заметив ничего примечательного, он рассеянно мазнул взглядом по голубым ледникам далёкой горной гряды. Стажёр толкнул локтем, сунул в руки бинокль и указал пальцем направление.

Только тогда Терентий обратил внимание на проплешины в поле. Будто гигант прошёлся по растениям: бесконечные волны колышущейся под слабым ветерком пшеницы в нескольких местах прерывались неподвижными кругами. Колосья сверкающими дугами гнулись к центру. Отрегулировав увеличение, Терентий на одном из стеблей разглядел капельки подрагивающей росы, будто побег изо всех сил старался, но не мог выпрямиться.

– Пойдём посмотрим? – спросил он Нисона, вернувшись на своё место.

Геннадий тоже спустился в кузов, зато наверх взобралась Сара. Влас крякнул и вышел из машины. Было видно, с каким удовольствием он любуется ногами своей жены.

– Нет, – отрезал Нисон. – К винтокрылу нужно добраться раньше местных. Хорошо, что стажёр круги заметил. Теперь не нужно ломать голову, почему упал коптер.

«Половина падений связана с микропорывами, – подумал Терентий. – Неприятная особенность местной атмосферы. На этой планете никогда не будет авиации. Предсказать или предвидеть микропорыв невозможно. Его разрушительная сила – последнее, что почувствует человек перед смертью».

* * *

Они опоздали. Местные, десяток мосластых особей, сгрудились вокруг упавшего коптера. Кто-то из мародёров обернулся на шум подъезжающего автомобиля, но остальные спокойно продолжили возню над рухнувшим опрыскивателем.

Нисона не смутило численное превосходство противника. Он включил мегафон на полную мощность и рявкнул:

– Бросили, что в руках, и отошли от робота.

Эта мера произвела впечатление. Мощность звука и решительность в голосе возымели действие: человек пять метнулись к лесополосе и скрылись в тени деревьев. Оставшиеся, пусть и неохотно, но отошли от коптера.

– Я сказал: бросили, что в руках, – повторил Нисон, прыгая с кузова. – Впрочем, можете оставить себе, если под трибунал охота.

Терентий обратил внимание, что и без усилителя голос бригадира звучал убедительно и веско. Подошёл Геннадий, Влас… молчанием фермеров воспользовалась Сара:

– Ребята, вы чё? Разберёте на хрен коптеры, чем будем опрыскивать? Черепашка, травник, коровка, мучница… без химии по осени только солому соберём. На завтра планировалась десикация вашего рапса. С лейками по рядкам пойдёте? Если ни мозгов, ни совести, может, со старостой посоветуетесь?

К немалому облегчению Терентия, ещё двое фермеров тихо отошли к посадке. Теперь численный перевес был на стороне рембригады, но оставшаяся троица выглядела внушительно и грозно: дочерна загорелые близнецы казались выше ремонтников на голову и вдвое шире в плечах.

– В чём дело? – осведомился Нисон. – Если не знаете, что делать, не делайте ничего. А нам нужно чинить опрыскиватель, чтобы коренная ботаника не погубила ваш урожай. И вообще, молчать лучше в тенёчке. Здоровью зело способствует.

– Ты не умничай, – глухо сказал один из крепышей. – Метизы не для дверей уборных собираем. Болты и гайки база с весны притормаживает. Легко быть умным, когда прямые поставки с орбиты.

Он умолк, и Терентий уже через секунду не мог с уверенностью сказать, кто из близнецов нарушил молчание, настолько они были похожими. Пошёл его третий год на Хорте, но к этой особенности колонии он всё ещё не привык.

– Понятно, что «тормозит», – кивнул Нисон. – Поддерживаем соседей с архипелага. Теперь это оправдание мародёрству?

– А что делать? – запальчиво крикнули из лесополосы. – Нет у нас запчастей к технике!

– Это не нашего ума дело, парни, – повысив голос, сказал Нисон. – Моё дело чинить коптеры. Ваше – писать рапорт о неисправности и лузгать семечки, пока кладовщик не привезёт запчасти.

– А как зерно осыплется, будешь попрекать, что лузгали семечки, вместо того чтоб комбайн к уборке готовить?

– Я вижу, ты думаешь о будущем? – одобрительно усмехнулся бригадир. – Вот, когда я стану генералом колонии, а ты – старостой станицы, тогда и приходи, обсудим проблемы очередей и дефицита.

Терентия покоробило высокомерие бригадира. Но напоминание о том, что любой из выпускников колледжа мог дорасти до магистрата, в то время как станичнику выше старосты никогда не подняться, заметно убавило напряжение: каждый из присутствующих допускал возможность встречи через пять-десять лет в магистрате, куда станичники могли прийти только в качестве просителей.

– Мы справимся с вами, – облизнув губы, заявил тот, что стоял в центре. – А потом скажем, что вы на нас напали. Вас пятеро. Нам поверят.

– А если не справитесь? – вкрадчиво спросил Нисон. – Ни здоровья, ни гаек… и уважения в станице убавится. Нет?