Книга «Коламбия пикчерз» представляет, страница 31 – Татьяна Полякова

– Да какие раскопки, – махнул он рукой. – Так, возимся для проформы, что-то вроде летней практики. Вы экскаватор видели? Ну, а после экскаватора… Матушка торопится обитель возродить, а для этого все средства хороши. Забавно, да? Местную власть она успела обаять, деньги есть, вот и рвется к заветной мечте семимильными шагами. Так что никто нам тут всерьез копать не позволит.

– А вы надеялись найти что-то интересное?

– Конечно, надеялись, – хихикнул Герман. – Обители несколько веков, как же не быть чему-то интересному? Боюсь только, что матушке на мои надежды наплевать.

Тут я обратила внимание на Наталью. Девушка уже некоторое время находилась неподалеку, вроде бы прислушиваясь к нашему разговору.

– Подслушивает, – понизив голос, сказал Герман. – Я же сказал, дисциплина здесь на высоте, а матушка желает знать не только чем мы занимаемся, но и о чем болтаем.

– Вы это серьезно? – усомнилась Женька.

– Конечно. Кто-нибудь из монахинь постоянно за нами приглядывает. А Наталья в этом смысле незаменима. Такое впечатление, что нас поручили ее заботам. Я поначалу даже думал, уж не влюбилась ли она в меня. – Он засмеялся и подмигнул Наталье. Та нахмурилась и отошла на несколько шагов, делая вид, что разглядывает что-то на огородной грядке.

– Чем матушке могут быть интересны ваши разговоры? – попыталась я его вразумить.

– Вот уж не знаю.

– Послушайте, – вдруг сказала Женька. – А кто такая Ефросинья?

– Ефросинья? – удивился Герман.

– Вроде бы с ней связана какая-то таинственная история, – не сдавалась Женька.

– Ах, вот вы о чем. Местное привидение. Вроде бы когда-то тут жила монахиня, которая имеет скверную привычку время от времени покидать свою могилу, приводя случайных прохожих в трепет… А вот мой вечный оппонент господин Козлов, – кивнул Герман. К нам приближался мужчина лет тридцати пяти в рабочей одежде. Среднего роста, широкоплечий, он шел вперевалочку, вытирая бейсболкой потное лицо. – Господин Козлов, так же как и матушка, мечтает нас здесь больше никогда не видеть.

– Потому что вы работе мешаете, – ответил Козлов. Голос у него был низкий, на Германа он смотрел сердито. – Когда вы работы закончите?

– Не раньше чем через неделю. Хотя и это сомнительно.

– Ты бы не языком болтал, а работал.

– Слушаю и повинуюсь, – сделав реверанс, ответил Герман, но с места не сдвинулся.

Тут Козлов решил обратить внимание на нас и хмуро кивнул:

– Здравствуйте, – после чего вновь повернулся к Герману. – Такими темпами мы до конца года ничего сделать не успеем.

– Господин Козлов руководит расчисткой завалов. Мы его очень раздражаем, а так как выгнать он нас не может, то в основном действует на нервы.

– Закурить есть? – вполне миролюбиво спросил Козлов, устраиваясь на деревянном ящике, который стоял неподалеку.

– А как же приказ матушки? – ужаснулся Герман.

– Ах да…

– Курить на территории монастыря не дозволяется даже на стройке, – пояснил Герман. – Матушка неустанно печется о заблудших душах… Девушки интересуются привидениями, ты здесь их часом не встречал?

– Охота болтать всякие глупости, – вроде бы обиделся Козлов.

– Вот видите, если Виктор Алексеевич Ефросинью не видел ни разу, вряд ли вам повезет.

– Вам кто про Ефросинью рассказал? – спросил Козлов, приглядываясь к нам. – Случайно не парень, что на пароме работает?

– А что? – насторожилась Женька. Мужчины переглянулись и начали ухмыляться.

– У Вадьки такая манера с девушками знакомиться, – решил просветить нас Козлов. – Видать, вы ему понравились. Всю обратную дорогу будет вас баснями кормить. Ну, а если девушка до басен охоча, непременно предложит встретиться после работы.

– Вот мерзавец, – буркнула Женька, должно быть, вспомнив, какого страха натерпелась по дороге сюда.

– Да нет, он парень неплохой, – вступился за него Козлов. – Просто выдумщик. А врет как складно, заслушаешься.

– Значит, никакого привидения? – спросила я, желая поддержать разговор, – мужчины поболтать были не против, и я решила этим воспользоваться, вдруг да и узнаем что интересное.

– Вы же взрослые люли, – пристыдил нас Виктор Алексеевич.

– Хотя, – вмешался Волков, – в каждой сказке есть доля истины. Говорят, Ефросинья вовсе не хотела быть монахиней и постригли ее против воли, от тоски она вскорости зачахла и умерла в сильнейшей обиде на судьбу. Должно быть, поэтому ей спокойно и не лежится.

– А ее могила сохранилась? – вновь спросила я.

– К сожалению, нет, – развел руками Герман. – Да и была ли такая монахиня или это народная фантазия, остается лишь гадать. Хотя я склонен считать, что была, на пустом месте такие легенды не возникают. Кстати, местные жители по необъяснимой причине монастырь не жалуют. Считают проклятым местом.

– Матушка сказала, это как-то связано с пленными немцами, что содержались здесь.

– Матушке, конечно, виднее, но, по-моему, это глупость. Отношения у нее с селянами не сложились. Говорила она вам, что немцы собирались здесь памятник своим поставить? – спросил Герман. Мы кивнули. – И, разумеется, обещали помощь монастырю. Предполагалось, что монахини будут присматривать за памятником, но… местные буквально взбунтовались против этой затеи. И матушке пришлось уступить. Денежки тю-тю, а считать их наша милая дама умеет.

Слушая Германа, Козлов ухмылялся.

– Ну и язык у тебя, – сказал он, покачав головой.

– Господин Козлов с настоятельницей в большой дружбе. Службы посещает, слушает ее нравоучения и готов трудиться с утра до ночи не покладая рук, лишь бы ей угодить.

– У меня сроки, – вздохнул Козлов. – Потому и работаю. То ли дело ты у нас: и сам ничем полезным не занят, и людям от тебя покоя нет. Ну, что, откопал какую-нибудь реликвию? – спросил он добродушно.

– Сегодня нам не повезло. Если не считать того, что вдруг появились эти прекрасные девушки, внеся луч радости в наши унылые будни. Вы, кстати, сегодня в обратную дорогу?

– Нет, – ответила Женька, чем, признаться, меня удивила. – Здесь есть где остановиться? Я монастырь имею в виду?

– В монастыре – нет, – заговорил Козлов. – Разве только матушка из сострадания вас на постой пустит. А в деревне есть гостиница. Кстати, шикарная.