Книга Косые тени далекой земли, страница 58 – Осака Го

Такси лавировало посреди толпы мужчин и женщин довольно необычного вида, многие из которых стояли прямо на проезжей части, и скоро въехало на улицу Тесоро.

Кто-то постучал по крыше машины. Таксист выругался, а Риэ сжалась в комок.

Она попросила остановиться прямо перед входом в заведение и, дождавшись, когда людской поток прервался, выскочила из машины. Торопливо пересекла тротуар и открыла дверь.

В лицо ей ударили табачный дым и гомон кабака.

Кадзама Симпэй стоял и пил пиво, облокотившись о стойку бара справа от входа. Он сразу заметил Риэ и выпрямился.

– Кого я вижу? Да это же сэнсэй! Каким ветром вас сюда занесло? – вопросил он, перекрывая своим зычным голосом гам толпы.

Найти его оказалось легко, и напряжение отпустило Риэ.

Подойдя к нему вплотную, она прокричала Кадзама в ухо:

– У меня к тебе разговор, насчет Понсе. Нет ли где-нибудь места потише?

Стоило ей произнести имя журналиста, и лицо Кадзама вытянулось.

Сказав что-то бармену, он открыл дверь рядом со стойкой. Потом сделал знак рукой, приглашая Риэ внутрь.

В конце узенького коридора находилась маленькая комнатка, вся обстановка которой состояла из стола и двух стульев. В углу стоял футляр от гитары. Наверное, это была уборная для исполнителей.

Кадзама сел на стул, положив ногу на ногу.

– Мне тоже нужно с вами поговорить насчет убийства Понсе. Кто начнет? – спросил он.

Риэ ненадолго задумалась, потом ответила:

– Ты.

Так будет легче поймать его на вранье. В том случае, конечно, если он соврет.

Кадзама без предисловий начал свой рассказ:

– Вчера вечером, наверное, дело было уже за час ночи, мне вдруг позвонил какой-то странный тип. Назвался Мигелем Понсе.

Риэ нервно сжала кулаки:

– Тебе позвонил Понсе? Откуда он знает тебя?

Кадзама пожал плечами:

– Мне это не известно. Я ведь ни разу с ним не встречался, сэнсэй, и все, что знаю о нем, знаю от вас.

– И что он от тебя хотел?

– Этот Понсе говорит – есть, мол, у меня важные сведения насчет убийства Ибаррагирре. Если тебя это интересует, приходи в номер на третьем этаже гостиницы «Кеведо», седьмой дом по улице Сан-Педро.

– Почему он тебе позвонил? И откуда, интересно, он узнал твой номер?

– Я тоже как раз хотел это у него спросить, но он повесил трубку. Так или иначе, я подумал, что на розыгрыш это непохоже, и если уж он назвался Понсе, первым делом нужно, думаю, позвонить вам. Ну вот я вам сразу и позвонил, но, сколько ни ждал, вы не подходили.

– Я вчера ночевала у знакомых в Алькорконе. Ну и что же было дальше?

– Делать нечего – один пошел. Я, конечно, понимал, что там что-то нечисто, но я подумал и решил – раз разговор про убийство Ибаррагирре, тут уж, хочешь не хочешь, надо идти. Улица эта, Сан-Педро, от моего дома недалеко, вот я пешком и пошел. Подошел к этому «Кеведо», вижу – парадная дверь открыта. Ну, я прямо на третий этаж. Постучал в дверь справа, назвался, мне говорят – входи, мол. Ну, я на ручку двери нажал, а тут вдруг внутри стрельба как начнется! Через дверь пули летят, ну, думаю, дела, струхнул и дал стрекача.

– Очень на тебя похоже. Ну а дальше?

– В пансион, где я снимаю жилье, возвращаться, знаете, как-то не тянуло – опасно, вот я и попросил одного приятеля из хитано, чтобы он меня на ночь приютил. Потому что, понимаете, ну уж очень было похоже на ловушку. Я слышал, такое бывает: вызывают какого-нибудь простака, а потом шьют ему убийство.

Риэ скрестила руки.

– Я тебя еще раз спрашиваю, если тебе и правда звонил Понсе, зачем, скажи, он позвонил не мне, а тебе? Ведь он же про тебя ничего и знать-то не мог.

– Вот это как раз и загадка. Я сегодня телевизор смотрел, так там говорят, что в той гостинице убили Понсе и еще кого-то. Ну, думаю, совсем плохо дело, вот с тех пор в пансион и не возвращался. Я, сэнсэй, пожалуй, поживу теперь у этого своего хитано.

Риэ пристально посмотрела ему в глаза. Кадзама, как ни в чем не бывало, почесал себе нос.

Он по собственной инициативе признался в том, что был вчера на месте преступления. Быть может, это доказательство того, что в этой истории он не замешан и его можно считать сторонним человеком. Его рассказ почти совпадал с тем, что сказал Клементе.

И правда, было совершенно непонятно, почему Понсе вдруг позвонил ему.

Но предположение, что Кадзама – боец японской Красной Армии, замешанный в делах баскского движения за независимость, казалось ей просто-напросто диким.

Чем больше она думала, тем меньше смысла находила во всей этой истории.

– Ну, теперь я скажу, – начала Риэ. – Видимо, кто-то увидел тебя, когда ты вчера вечером выбежал из «Кеведо». Только что ко мне приходил Барбонтин и сообщил мне об этом.

Кадзама наморщил нос:

– Свидетели, значит? Ну я и влип.

Риэ рассказала ему о том, как вечером к ней пришли Барбонтин с майором Клементе и все допытывались у нее, где можно найти Кадзама. Она также сообщила ему, что жильцы видели не только его, но и мужчину в черном плаще, который также вышел из дома, где случилось убийство.

Затем она выложила начистоту весь разговор у нее дома, не скрыв и тот факт, что, по мнению Клементе, Понсе написал заметку об убийстве Ибаррагирре по наущению Кадзама.

Выслушав ее, Кадзама не без досады проговорил:

– Выходит, я вместе с этим типом, как его, который умер во дворе, Куэвасом, пришел туда, чтобы расправиться с Понсе и с мужчиной в черном плаще. Такая, значит, у них версия?

– Именно. Куэвас – боец ЭТА, а ты – боец японской Красной Армии, борющийся плечом к плечу с басками.

Кадзама чуть не свалился со стула.

Затем он схватился за голову и проговорил:

– Японская Красная Армия? Да что же это такое? Да ведь и то, что я выдал этому Понсе какую-то информацию, – сплошная выдумка, и только. Я надеюсь, хоть вы-то, сэнсэй, не верите им?

– Ну, во всяком случае, в то, что ты – боец Красной Армии, мне как-то не верится.

– Да конечно же нет, ну что вы! Красная Армия по мне тоскует – слезы льет…

Риэ облегченно вздохнула.

– Интересно все-таки, что же на самом деле произошло? Если тебе и вправду звонил Понсе, его, пожалуй, заставил позвонить тот человек в черном плаще… Но ведь и он, по идее, не должен ничего о тебе знать.

Кадзама посмотрел на нее исподлобья:

– Значит, вы все-таки думаете, что я был в заговоре с Понсе?

– Но ведь тогда все становится понятно, разве нет?