Онлайн книга «Гора трех скелетов»
|
– Это радует! – сказал я. – Только мы ведь не лезем на Эверест, связанные одной веревкой. Героизм в нашей ситуации совершенно ни при чем. Психуй себе на здоровье, только, пожалуйста, не при мне. И не думай, что я расспрашиваю тебя из любопытства. Чем больше я знаю о тебе, тем лучше для дела, клиент ты мой бесценный. Она глянула на меня с откровенной неприязнью: – Сам ты… клиент. А насчет этого Недича… ты ведь не знаешь, о чем мы с ним говорили. – Ну и о чем же? Йованка замялась: – Ну, обо всем… Что мы тут делаем, кто мы… про его собаку, Усташа, говорили. Знаешь, кто такие усташи? Югославские фашисты. – Она вдруг улыбнулась, но как-то очень уж грустно. – Нет, во мне все-таки есть гены уличной курвы. Сержант это сразу понял. Он ведь и вправду думает, что у нас с тобой за деньги… – Что за деньги? – Ну, все. – Вот кретин! – Но насчет меня он, кажется, не ошибся. Я ведь действительно… Я дал ей шанс договорить, но она им не воспользовалась. – Да он попросту бабник, – хмуро заметил я. – Унюхал женщину и сделал стойку… – Усташ? – Хмырь в фуражке!.. Он тебе никого не напоминает? Если нет, значит, просто запал на тебя. – Как это – запал? – Ну, увидел тебя и заторчал. Понравилась ты ему. – Ты что, смеешься? – Честные детективы и боснийские полицейские не шутят. – Ну ты же не слепой, ты же видишь, как я выгляжу: форменная лахудра, даже не причесалась как следует. Слепым я не был. Выглядела Йованка на все сто, во всяком случае с моей, дилетантской, точки зрения. – Ладно, – переключая скорость, подытожил я. – Хорошо поговорили. Слушай, сейчас будет лагерь полбата… – Полбата? – Польского батальона, – пояснил я. – Ты помнишь? Была там когда-нибудь? Йованка растерянно покачала головой: – Н-не знаю… То есть не помню. Нас туда привезли, когда нашли… – Нас?! – Я так резко повернулся к ней, что «малюх» едва не опрокинулся. – Кого это «нас»? Ты мне не говорила. – Ну… ну, извини. Так получилось… И потом, мы ведь так и не поговорили с тобой перед отъездом. – Она заморгала своими черными глазищами. – А я тоже хороша! Плету черт знает что, а про ту девушку и не сказала тебе. Наверное, потому, что ее нет в живых. Я с шумом выпустил из себя воздух. – Та-ак! Подбиваем бабки: была еще одна девушка. Вы вместе с ней нарвались на мину, поэтому ее нет в живых… Йованка энергично замотала головой: – Не так!.. То есть так, но не совсем… Нас нашли в лесу на горе. Но у нее было легкое ранение, не такое, как у меня. А потом нас привезли в Добой, в клинику, ее сразу же отпустили, и она в тот же день погибла… За поворотом показался КПП польского гарнизона. Мешки с песком, амбразуры между ними, вяло свисавший с флагштока голубой флаг миротворческих сил. Два часовых в голубых беретах у въезда. Каски, бронежилеты, автоматы «узи»… – Когда она погибла? Йованка задумалась. – Не знаю… Я как-то не задавалась этим вопросом. Нехорошо, конечно… Роман мне говорил, что она не была моей родственницей и что она подорвалась на мине в тот же день. Я и не стала искать свидетелей. Знаешь, я вообще не люблю вспоминать эту историю, нужно было ездить, расспрашивать… – Не любишь и правильно делаешь, – пробормотал я. – Только теперь хорошо бы нам что-то узнать о ней. Ты сказала: «ездить и расспрашивать». Значит, кто-то в Польше мог рассказать о ней? Йованка показала рукой на лагерь за колючкой. – Отсюда нас увезли в Добой. Только не сразу, а когда стемнело. А нашли нас утром… Кто-то из поляков мог разговаривать с ней, она же была здоровая… – Ясно. Я остановился за стоявшим перед воротами бронетранспортером. – Думаешь, твой Ромек сказал тебе правду? Тогда вы еще не были в ссоре. – (Йованка кивнула.) – И он рассказывал, как все было?… А если он тебе не все рассказал? – А зачем ему врать? – удивилась Йованка. Мой вопрос, похоже, не задел ее за живое. Ну ссорились, ну поколачивал, но чтобы обманывал?! Нет, такого за ним не замечалось. – Спрашиваешь, зачем? Не знаю. – Я опустил стекло. – Может, твой Ромек и не такой, но посуди сама: девушка, которая была с тобой, чудом остается в живых, ее выпускают из госпиталя и она опять лезет на минное поле? – Я думала об этом. – Кожа на лбу Йованки собралась в гармошку. – Слушай, а что еще могло случиться с девушкой в тогдашней Боснии? За год на минах подрывалось столько людей… – Но подорваться в тот же день… Снаряд не попадает дважды в одну и ту же воронку. Короче, не верю я, что твоя подруга, выйдя из клиники, полезла на мины. – А если она была в шоке? – Лицо у Йованки было растерянное. – А если нас было не двое, если на мине подорвалась я… и еще кто-то? Ну, скажем, ее любимый?… Может, она попросту не хотела жить. – Может быть, – согласился я. – Только это уже какая-то мыльная опера. Люди редко кончают жизнь самоубийством даже после потери самого близкого человека. Не знаю, хорошо или плохо, но это факт… Стоявший перед нами БРДМ тронулся. – ^Кажется, наша очередь, – с облегчением вздохнула Йованка. Наш разговор ей явно не нравился. Я подъехал к шлагбауму, рядом с которым стоял невысокий блондин с майорскими погонами на рубахе. – Вот это сюрприз! – воскликнул майор Ольшевский. – Капитан Малкош! Кто бы мог подумать. Как в плохом детективе: преступник возвращается на место преступления. Улыбался майор вполне приветливо, но говорил так громко, что слышно было на самом дальнем посту лагеря. Часовым не нужно было напрягать слух. – Капитан запаса, – поправил я, ответно улыбнувшись. – Как же, слышал! – радостно просиял Ольшевский и первым протянул мне руку. – Мы можем въехать? Майор Ольшевский расплылся в улыбке: – А у пана красивая жена. Не страшно ей в Боснии? Я невольно оглянулся на свою малолитражку. Странное дело, Йованки не было видно за ветровым стеклом: солнце, отражавшееся от него, слепило глаза. Я улыбнулся еще шире. – Вот по этой причине мы и хотели бы остановиться у вас. Лицо майора потускнело. – Увы, – развел он руки. – Ничем не могу помочь. Это воинское подразделение, а не мотель. Могу подсказать пану адрес недорогой гостиницы. – А почему недорогой? Майор Ольшевский несколько смешался: – Ну, у людей вашей профессии заработки… – Он понял, что сказал лишнее, и кашлянул в кулак. – Судя по вашей машине, в шампанском вы не купаетесь. На такой развалине нельзя ездить даже за город. Вот уж не думал, что вы доедете… – Тут он снова прикусил язык. – Я в том смысле, что вам повезло. Ваша тачка должна была рассыпаться по дороге. Какого она года? |