Онлайн книга «Гора трех скелетов»
|
– Ну слава богу! Просто камень с сердца свалился. В одиночку пьют только алкоголики. Пани Дорота с интересом взглянула на меня: – А что, собственно, вы тут делаете? – Интервью номер два? «Возвращение Безошибочного»? – Нет, вы действительно не читали? – Слово офицера. Знаю только название, а еще слышал одну субъективную рецензию на вашу статью. Из нее следовало, что меня хватит удар, когда я ознакомлюсь с текстом. Вот я потихоньку и готовлю себя к этому. – Слушайте, вы ведь жаловались мне, что у вас нет денег даже на бензин. Как же вы очутились здесь, в Боснии? По волшебству, что ли? – По делу, – сказал я. – Какие-нибудь незаконченные разборки с армией? – Нет. Обычная совершенно неблагодарная работа частного детектива. Он делает ей ребенка и исчезает, она разыскивает его. Проза жизни. – И это здесь, в Боснии? – Она не скрывала недоверия. – И не кто-нибудь, а именно вы?… – А вы знаете другого знаменитого детектива, знающего Боснию так, как я? Она подняла вверх обе руки: – Сдаюсь! Пальцы у нее были ухоженней и тоньше, чем у Йованки, ладонь уже. И все же руки у моего клиента были красивее. У древнегреческих богинь были такие же сильные руки, как у Йованки. Что же касается ног… Глаза мои невольно опустились. На ногах у пани Ковалек были совершенно летние сандалии. Разве можно было их сравнивать: легкие сандалии на золотых, как у богини Артемиды, ремешках и тяжелые армейские башмаки Йованки. Я и не сравнивал, я просто отметил про себя, что носить такую обувь осенью, когда по утрам бывают заморозки, глупо. – Я пишу о здешних выборах, – сообщила мне Дорота. – Мотаюсь по Боснии, разговариваю с людьми. Тут у них, в полбате, хороший переводчик, я и подумала, что лучшего места для корпункта не найти. Тут безопасней, чем в гостинице. Полковник Ленчук говорит, обстановка обостряется. Будьте поосторожней. – Буду, – пообещал я. – У вас есть телефон? – Мобильный? Нет, наши тут не действуют. А зачем вам? – Сам не знаю. – Это была святая правда. – Если бы вдруг возникла необходимость встретиться с вами… – А вы остановились здесь, в лагере? – Не для пса колбаса. Да к тому же я не один. – С вами та, которая ищет ветра в поле? – Надо отдать должное, сообразила Дорота сразу же. – Да-а… повезло же ей. – Повезло связаться с таким, как я? Щечки у пани Ковалек легко зарумянились. – Я вовсе не это имела в виду. – Супердвадцатка с укоризной глянула на меня. Довольно-таки опасный момент: разбираться в том, что имела в виду молоденькая девушка, когда за спиной уже, должно быть, писал кипятком пан майор… Пришлось брать инициативу в свои мозолистые руки. – Дорота, вы же знаете, что у меня с Войском Польским отношения, мягко говоря, сложные. Если дежурный по части скажет вам, что ваш кузен просит вас подойти к телефону, этим кузеном буду я. А пока – всего наилучшего! – И я пошел. Если б я задержался еще немного, кончилось бы попыткой пригласить молоденькую девушку на ужин. Ну и соответствующей реакцией… нет, не майора Ольшевского, я спиной чувствовал пристальный, дырявящий левую лопатку взгляд. С капралом Сташевским мы говорили недолго. Разговор был по-военному четок и краток. Я вручил капралу банкноту, пожал его мужественную руку и, повернувшись, зашагал назад, к пропускному пункту. – Кто этот блондин? – Майор Ольшевский. – Я завел движок. – Ушастик. – Это прозвище? – Его должность. Он офицер контрразведки. Мои слова произвели впечатление на Йованку: она оглядывалась до самого поворота. – И он не пустил тебя в лагерь. – Нас, – уточнил я. – Его, должно быть, напугали перспективы твоего влияния на моральный облик контингента. – Все шутишь. Впрочем, здесь ты недалек от истины… Я не дал Йованке договорить, наугад, но очень точно закрыв ей рот ладонью. – Отставить разговорчики. Не хочу больше слышать о твоем сомнительном прошлом. – Но ведь это же… – Все! – отрубил я. – Я выдал на пиво экипажу БРДМ. Запиши в графу непредвиденных расходов. А еще я спросил капрала, что он передал по радио в часть, когда мы ехали с перевала. Так вот, о тебе он не сказал ни слова. Сказал только обо мне и «малюхе». Вопрос: откуда он узнал о тебе и твоем возрасте? – Не понимаю, о чем ты. – Ольшевского не было у КПП, когда мы подъехали. А потом он встал так, что заглянуть в наш салон было невозможно. Солнце отсвечивало. Ну хорошо, допускаю: он умудрился увидеть твой смутный силуэт. Но он ведь знал, что в машине сидит красивая женщина… – Бальзаковского возраста, – досказала за меня боснийская ведьма. – Терпеть не могу этого классика. – За что, за правду жизни? – За то, что книги у него невозможно толстые. Она опять открыла рот, но я опередил ее: – Короче, этот Шерлок Холмс практически угадал, как ты выглядишь. И это не единственный его прокол: он дал понять, что знает, зачем я здесь. Опять же вопрос: откуда? Слишком уж много вопросов с самого начала нашего с тобой знакомства. Вопросов, неприятностей, удивительных стечений обстоятельств. Ну посуди сама: бомба в топчане, труп с отожженной головой, наезд твоих Бигосяков, на диво неприветливый местный полицейский, теперь вот майор очень специфической службы, которому почему-то не нравится наше с тобой присутствие в Боснии… И ты думаешь, я буду рисковать жизнью из-за уличной шлюхи? Я тормознул малолитражку на обочине дороги. – Ты… ты хочешь расторгнуть договор со мной? – прошептала побледневшая Йованка. – Чего ты хочешь, Марчин? – Я уже знаю, кем ты не была в той своей прошлой жизни. Ты не была психологом. Больше того, даже студенткой, изучающей психологию ты точно не была. – Потому что я была слишком старой для студентки, когда меня нашли? – Да при чем тут твой возраст! – Я с трудом сдерживал смех. – Ты просто не разбираешься в людях. Если ты думаешь, что я поехал с тобой из-за денег… – Я так не думаю. Только что же в этом плохого? – Да ничего, – согласился я. – Кроме того, что денег у тебя нет и ты все пытаешься предложить мне расчет натурой. А поскольку шлюха из тебя, прости за откровенность, никакая, из меня и мужик соответствующий: ну не хочу я лезть под одеяло к обыкновенной проститутке… – А необыкновенная тебя устроила бы? – (Кажется, я перегнул палку: глаза, которые в упор смотрели на меня, были как два дула охотничьего ружья.) – Ну, скажем, с которой ты только что беседовал? |