Книга Каникулы в Лимстоке, страница 25 – Агата Кристи

– Чем?

Нэш сказал:

– Дамы в этих местах имеют привычку носить в сумках разные тяжелые вещи. Никогда нельзя сказать, что там у них найдется.

– А потом она проткнула Агнес насквозь вертелом и затолкала в чулан? Не слишком ли тяжелая работа для женщины?

Лейтенант Нэш взглянул на меня с несколько странным выражением.

– Женщина, которую мы ищем, ненормальна; не так чтобы уж слишком заметно, но такой тип расстройства психики отличается внезапными приливами силы. Агнес не была крупной девушкой! – Он помолчал и спросил: – Как мисс Меган Хантер объясняет то, что она заглянула в чулан?

– Просто инстинктивно, – сказал я.

Потом я спросил:

– Почему убийца спрятала тело? Из каких соображений?

– Чем дольше тело не найдено, тем труднее точно установить время смерти. Если бы, например, мисс Холланд обнаружила труп сразу, как только вернулась, врач смог бы установить время смерти с точностью до десяти минут или около того, а это поставило бы нашу подружку в затруднительное положение.

Я сказал, хмурясь:

– Но если у Агнес были подозрения относительно этой особы…

Нэш перебил меня:

– Она не подозревала. Точнее, не до такой степени. Она просто думала, что это «странно», скажем так. Я предполагаю, что она была тугодумкой и она лишь смутно ощущала что-то «неправильное». Она, конечно же, не могла заподозрить, что стоит напротив женщины, способной на убийство.

– У вас есть конкретные подозрения? – спросил я.

Нэш покачал головой и сказал с чувством:

– Я должен узнать. Этот случай с самоубийством, видите ли, напугал Ядовитое Перо. Она взвинчена. Страх, мистер Бартон, приводит к непредсказуемым последствиям.

Да, страх. Это было как раз то, что мы обязаны были предвидеть. Страх – в безумном мозгу…

– Понимаете, – сказал лейтенант Нэш, и от его слов все стало вдруг невыносимо ужасным, – мы ведь подозреваем человека высокоуважаемого, о котором очень хорошо думают, человека, который занимает высокое социальное положение!

После этого Нэш сказал, что хотел бы немедленно поговорить с Розой. Я спросил – не совсем уверенно, – могу ли я при этом присутствовать. К моему удивлению, я услышал любезнейшее разрешение.

– Я очень рад вашему сотрудничеству, мистер Бартон, если мне позволено это сказать.

– Это звучит подозрительно, – заявил я. – В детективных романах тот, кого приглашают помочь, обычно и оказывается убийцей.

Нэш коротко рассмеялся. Потом сказал:

– Вас едва ли можно принять за человека, пишущего анонимные письма, мистер Бартон. – И добавил: – Совершенно искренне, вы можете быть нам полезны.

– Я очень рад, но не понимаю, каким образом.

– Вы здесь чужак, вот в чем дело. И ваше мнение о местных жителях непредвзятое. Но в то же время для вас это удобный случай участвовать в том, что я назвал бы социальным исследованием.

– Убийца занимает высокое социальное положение, – пробормотал я.

– Именно.

– Я буду шпионом в своей команде?

– У вас есть какие-то возражения?

Я обдумал это.

– Нет, – сказал я наконец. – Откровенно говоря, нет, поскольку речь идет об опасной ненормальной, доводящей безобидных женщин до самоубийства и колотящей маленьких служанок по голове. Вдобавок я не питаю отвращения к тому, чтобы выполнить небольшую грязную работу – ради того, чтобы эту ненормальную остановить.

– Весьма благоразумно с вашей стороны, сэр. И позвольте сказать: особа, которую мы ищем, опасна. Она почти так же опасна, как гремучая змея, или кобра, или черная мамба [2] , подкрадывающаяся к кому-то.

Я слегка содрогнулся. И сказал:

– В самом деле, не следует ли поспешить?

– Это верно. Но не думайте, что мы бездействуем. Это не так. Мы работаем в нескольких разных направлениях.

Он произнес это весьма зловеще.

Мне привиделась прекрасная, широко растянутая паутина…

Нэш хотел еще раз послушать историю Розы – потому, объяснил он мне, что она уже рассказала ему две разные версии, и чем больше версий он от нее услышит, тем лучше, потому что в таком случае можно будет выудить зерно истины.

Мы нашли Розу моющей посуду после завтрака, и она тут же бросила работу, и вытаращила глаза, и схватилась за сердце, и объяснила еще раз, что она ужасно себя чувствует все утро.

Нэш обращался с Розой терпеливо, но твердо. Он уже объяснял мне, что сначала с ней нужно говорить тоном утешающим, потом повелительным, и сейчас он использовал смесь этих двух вариантов.

Роза с удовольствием принялась распространяться обо всех деталях прошедшей недели, о том, как смертельно напугана была Агнес и как она дрожала и говорила: «Не спрашивай меня», когда Роза убеждала ее рассказать, что же случилось.

– «Я умру, если она мне расскажет» – вот что она сказала! – закончила Роза.

– Агнес никак не намекнула, что именно ее испугало?

– Нет, она ничего не говорила, кроме того, что боится за свою жизнь.

Лейтенант Нэш вздохнул и сменил тему, вынужденный удовлетвориться выяснением точных сведений о собственных делах Розы в течение вчерашнего дня.

С трудом выяснилось, что Роза села на автобус в 2.30 и провела день и вечер со своей семьей, вернувшись из Нижнего Микфорда автобусом в 8.40. Повествование было насыщено яркими описаниями дурных предчувствий, которые Роза испытывала весь день, и подробным рассказом о том, как сестра Розы комментировала эти предчувствия и как Роза была не в состоянии дотронуться даже до кусочка булки с тмином…

Из кухни мы отправились на поиски Элси Холланд, которая присматривала за детьми.

Как обычно, Элси Холланд была деловита и услужлива. Она встала и произнесла:

– Сейчас Колин и вы, Брайан, решите эти три примера, и вы должны быть готовы ответить, когда я вернусь.

Затем она провела нас в детскую спальню.

– Мы можем поговорить здесь? Я думаю, это лучше, чем вести беседу при детях.

– Спасибо, мисс Холланд. А теперь скажите мне еще раз: вполне ли вы уверены, что Агнес никогда не упоминала при вас о том, что ее что-то беспокоит, – я имею в виду, с момента смерти миссис Симмингтон?