Онлайн книга «Приключения Тома Бомбадила и другие истории»
|
хотел старуху одарить, каменья предлагал и злато — но та в ответ: «Нет! Рановато! Еще настанет мой черед — я платы не беру вперед! О зельях всякое болтают: мол, сердце, ум они сжигают; иные скажут сгоряча, что там водица из ключа, но ты не верь сим словесам — и вскоре убедишься сам. Мне твоего не надо злата — заслуженной пусть будет плата! Ты просто знай: настанет срок! День нашей встречи недалек! Тебя сама я отыщу — тогда и долг сполна взыщу! Деньгами или чем другим, тебе безмерно дорогим...» Леса Бретонские темны, пути опасны и длинны, и волн биенье слышно всюду, и всюду есть там место чуду. Темны леса, длинны пути, и чащей нелегко пройти, но наконец усталым оком лорд свет узрел в окне высоком: то замок был его родной. Лорд лег с любимою женой, и сон принес ему усладу: как будто он с детьми по саду идет... А утра свет в окне погнал уж тени по стене. И пробудился день лучистый, и, голубея далью чистой, в ночи омытое дождем, открылось небо над холмом, и волн стада под небом, снизу, бежали, повинуясь бризу. Проснулся лорд и встретил день; хоть на сердце лежала тень — подавлен бременем тяжелым, казаться он хотел веселым и понуждал себя на смех, хоть в тайне ото вся и всех не мог он сердцу прекословить — но в замке пир велел готовить. «Итрун! — он рек своей жене. — С тобой мы счастливы вполне: единой связаны судьбой, в любви мы прожили с тобой немало лет — но можем вновь вкусить и радость, и любовь, те, что в день свадьбы мы вкушали — почувствовать себя в начале, вернуть блаженство тех времен, когда под чистый, ясный звон мы шли в одежде подвенечной счастливой парою беспечной. Любовь еще жива у нас! Да будет пир! И в добрый час! Веселье в замке грянет пусть! И пусть в сердцах сотрется грусть, и пусть на пире предстоящем мы новую любовь обрящем! А там — как знать, быть может, Бог пошлет нам счастье на порог во времени, быть может, скором — то счастье, молим о котором мы оба уж не первый год... Блажен, кто молится и ждет». Вот так сказал он, но улыбка была неискренна и зыбка. В Бретонской дальней стороне ключи студены по весне, и птицы весело поют и гнезда на деревьях вьют. Бутоны отворились в мир, веселый в замке грянул пир, вино лилось, и менестрели о радости великой пели, и всяк печали позабыл, как будто день венчанья был. Лорд с чашей встал и, улыбаясь, сказал, к хозяйке обращаясь: «Итрун, твое здоровье пью! За душу чистую твою! За то, чтоб было счастье наше сладчайшим, как вино в сей чаше!» Не видно дна, вино красно, но зелье в нем растворено — из тех, что, не имея цвета, рождаются во тьме, без света. Хозяйка чашу подняла: «Да будет, Аотру, светла твоя стезя! И мы, как прежде, всецело вверимся надежде!» Помчались дни, с тех пор светлы, и ночи были веселы, и жизнь текла их без печали; сны часто лорда возвращали к виденью, в коем с ним всю ночь в саду играли сын и дочь — и свет лился на них с небес, но был за садом темный лес... Весна и лето миновали, листва и лепестки опали, задули вьюги, выпал снег, лес обнажился и поблек, ревело море, и прибой на берег волны гнал гурьбой, и сквозняки всю ночь, как звери, протяжно выли из-под двери, но люди в замке, у огня, спокойно дожидались дня, когда весна, не зная горя, придет, как судно из-за моря. Как вешняя капель нежна, лилася песня из окна и таяла в вечерней дреме... «Скажите, что за радость в доме?» «Хозяйке нашей полегчало! Да-да, лиха беда начало! Свершилось в нашем замке чудо — несется детский плач оттуда! Там два младенца! Пусть все трое — и мать, и дети, спят в покое!» «О, если бы сторицей Бог ответить на молитву мог и тем из нас, кто небогат и всякому даянью рад!» «Любому может повезти, да вот не каждый лорд в чести! Бог знает, дар кому направить. Идем-ка в дом, чтоб их поздравить!» Не слышно боле в доме стона — но сын и дочь, как два бутона, светло на Божий мир глядели, в просторной лежа колыбели, — и счастьем успокоясь этим, хозяйка пела песню детям. И лорд был счастлив с нею тоже — но мрачным он стоял у ложа. «Свершилось, — он сказал жене, — все то, о чем мечталось мне, и ныне нам с тобой дано узреть, что ждали мы давно! Есть у тебя еще желанья? О, я готов без колебанья исполнить их и все найти — что ни попросишь принести, хоть из лесу, хоть из-за моря, чтоб жили мы, не зная горя!» «О, Аотру! — молвила она. — Большая радость нам дана, послать которую молили мы, обращаясь к доброй силе! Но почитая и любя, боюсь я отпускать тебя! И все ж одно желанье есть — мне мяса хочется поесть». «Итрун, скажи — любую дичь готов я для тебя настичь, будь то хоть утка в небесах или олень в густых лесах! А жажда мучит? Нет беды! Я принесу тебе воды |