Книга Тайна «Голубого поезда», страница 16 – Агата Кристи

Это настоящее безумие! Первый раз в жизни она до такой степени поддалась эмоциям, что совершила глупый и опрометчивый поступок. Как истинная дочь ван Олдина, Рут отлично понимала собственную глупость и осуждала себя. Но она походила на отца и в другом отношении – обладая той же железной решимостью добиваться своего и приняв решение, не считалась ни с какими препятствиями. Рут с пеленок отличалась упрямством и своеволием, воспитание только развило в ней эти качества, и сейчас они полностью овладели ею. Жребий брошен – теперь нужно идти до конца.

Рут вскинула голову, встретившись взглядом с женщиной, сидящей напротив. Ей внезапно почудилось, будто попутчица читает ее мысли. Она увидела в ее серых глазах понимание и сочувствие.

Но это было лишь мимолетное впечатление. Лица обеих женщин вновь стали благовоспитанно безразличными. Миссис Кеттеринг взяла журнал, а Кэтрин Грей отвернулась к окну и стала смотреть на бесконечные унылые улицы и пригородные здания.

Рут становилось все труднее сосредоточить внимание на странице журнала. Ее преследовали дурные предчувствия. Какой же дурой она оказалась! Подобно всем хладнокровным и уверенным в себе людям, если она и теряла самоконтроль, то полностью. Неужели уже слишком поздно? Если бы можно было с кем-то поговорить, попросить у кого-нибудь совета!.. До сих пор Рут никогда не испытывала подобного желания, с презрением относясь к одной мысли о том, чтобы положиться на чье-то мнение, но сейчас… Что с ней происходит? Паника? Да, это наиболее подходящее слово. Она, Рут Кеттеринг, полностью охвачена паникой.

Рут украдкой взглянула на попутчицу. Если бы среди ее знакомых была вот такая приятная, спокойная и симпатичная женщина, то с нею она могла бы посоветоваться. Но нельзя же довериться посторонней! Мысленно усмехнувшись подобной идее, Рут снова уткнулась в журнал. Нужно взять себя в руки. В конце концов, она добровольно приняла решение. Много ли счастья было в ее жизни до сих пор? «Почему же я не должна быть счастлива? – с тоской подумала женщина. – Ведь никто никогда не узнает…»

Казалось, не прошло и получаса, как они добрались до Дувра. Рут не боялась качки, но не любила холод, поэтому была рада очутиться в отдельной каюте, которую забронировала телеграфом. И хотя Рут никогда этого не признавала, но в некотором смысле была суеверной и принадлежала к категории людей, которых волнуют совпадения. Высадившись с парома в Кале и обосновавшись в двойном купе «Голубого поезда» со своей горничной, Рут отправилась в вагон-ресторан, где с удивлением обнаружила, что сидит за одним столиком с попутчицей из пульмановского вагона. Женщины улыбнулись друг другу.

– Любопытное совпадение, – заметила миссис Кеттеринг.

– В самом деле, – согласилась Кэтрин.

Официант подлетел к ним с поразительной скоростью, характерной для Международной компании спальных вагонов, и поставил на столик две тарелки супа. К тому времени как суп сменился омлетом, женщины уже непринужденно болтали друг с другом.

– Как чудесно погреться на солнце! – вздохнула Рут.

– Не сомневаюсь, что это потрясающее ощущение.

– Вы хорошо знаете Ривьеру?

– Нет, это моя первая поездка.

– Подумать только!

– А вы, наверное, бываете там каждый год?

– Практически да. Январь и февраль в Лондоне просто ужасны.

– Я всегда жила в сельской местности. Там эти месяцы тоже не слишком вдохновляют. Повсюду сплошная грязь.

– И что побудило вас внезапно решиться на такое путешествие?

– Деньги, – ответила Кэтрин. – Десять лет я была платной компаньонкой, которой хватало денег только на крепкие деревенские башмаки, а теперь унаследовала состояние, хотя вам оно едва ли покажется очень большим.

– Интересно, почему вы так думаете?

Кэтрин рассмеялась:

– Сама не знаю. Очевидно, впечатления возникают сами по себе. Вы почему-то кажетесь мне одной из богатейших женщин в мире. Но я, по-видимому, ошибаюсь.

– Нет, не ошибаетесь. – Рут внезапно стала серьезной. – Я хотела бы услышать и другие ваши впечатления обо мне.

– Но…

Рут быстро продолжала, не обращая внимания на смущение собеседницы:

– Пожалуйста, не думайте об условностях! Мне хочется это знать. Когда мы отъехали от вокзала Виктория, я посмотрела на вас и почувствовала, что вы… ну, догадываетесь, что творится у меня в голове.

– Уверяю вас, я не умею читать чужие мысли, – улыбнулась Кэтрин.

– Пожалуйста, просто расскажите, о чем вы тогда подумали.

Настойчивость и искренность, прозвучавшие в голосе Рут, подействовали на Кэтрин.

– Хорошо, расскажу, только не сочтите меня дерзкой. Я подумала, что вы чем-то очень расстроены, и пожалела вас.

– Вы правы, у меня большие неприятности. Я… мне бы хотелось рассказать вам о них, если вы не возражаете.

«О господи! – подумала Кэтрин. – Везде одно и то же! В Сент-Мэри-Мид мне все постоянно обо всем рассказывали, и здесь происходит то же самое, хотя я совсем не хочу слушать про чужие неприятности!»

– Ладно, рассказывайте, – вежливо согласилась она.

Они только что закончили ленч. Рут залпом допила кофе, поднялась и сказала, не обращая внимания на то, что Кэтрин еще не притронулась к своей чашке:

– Пройдем в мое купе.

Собственно говоря, это были два одноместных купе, соединенные дверью. Во втором из них сидела худощавая горничная, которую Кэтрин видела на вокзале Виктория, держа в руке алый сафьяновый кейс с инициалами «Р.В.К.». Миссис Кеттеринг открыла дверь, соединяющую купе, и, войдя в свое, опустилась на полку. Кэтрин села рядом.

– У меня неприятности, и я не знаю, что мне делать, – начала Рут. – Я влюблена в одного человека. Мы полюбили друг друга еще в молодости, но нас разлучили грубо и несправедливо. Теперь мы встретились вновь.

– Да?

– Сейчас я еду к нему. Конечно, вы считаете это неправильным, но вам неизвестны все обстоятельства. Мой муж просто невыносим! Он ужасно обращался со мной.

– Да? – повторила Кэтрин.

– Но мне не по себе из-за того, что я обманула отца – он провожал меня сегодня на вокзале Виктория. Папа хочет, чтобы я развелась с мужем, и, конечно, понятия не имеет, что я… ну, собираюсь встретиться с этим человеком. Он бы счел это крайне глупым.

– А вы так не считаете?