Книга Раз, два - пряжку застегни, страница 42 – Агата Кристи

– Я хочу видеть Картера, – заявил он, войдя в кабинет старшего инспектора.

Джепп бросил на него быстрый взгляд:

– Очередное озарение?

Пуаро не обратил на его слова внимания.

– Вы возражаете?

Джепп пожал плечами:

– Что толку мне возражать? Кто любимец министра внутренних дел? Вы. У кого в кармане половина правительства? У вас. Вы ведь замяли достаточно скандальных дел по их поручению.

Пуаро припомнил дело, названное им «Авгиевы конюшни». [41]

– Вы должны признать, что это было изобретательно, – не без самодовольства заметил он.

– Еще бы! Никому, кроме вас, такое и в голову бы не пришло! Иногда, Пуаро, вы мне кажетесь человеком, абсолютно неразборчивым в средствах.

Лицо Пуаро внезапно стало серьезным.

– Это неправда, – возразил он.

– Ладно, не дуйтесь, я не то имел в виду. Просто вы так похваляетесь вашей чертовой изобретательностью. Зачем вы хотите видеть Картера? Спросить у него, действительно ли он убил Морли?

К удивлению Джеппа, Пуаро кивнул:

– Да, друг мой, именно по этой причине.

– Полагаю, вы думаете, что он скажет вам, если сделал это? – Джепп рассмеялся, но Пуаро оставался серьезным.

– Вполне возможно.

Джепп с любопытством посмотрел на него:

– Я знаю вас около двадцати лет, но все еще не всегда могу понять, куда вы клоните. У вас просто слабость к молодому Фрэнку Картеру. Почему-то вам не хочется, чтобы он оказался виновным.

Эркюль Пуаро энергично покачал головой:

– Нет-нет, вы не правы. Все совсем не так…

– Может быть, все дело в его блондиночке? Вы ведь в некоторых отношениях чертовски сентиментальны.

– Я ничуть не сентиментален! – возмутился Пуаро. – Это чисто английский порок! Это англичане рыдают над историями о молодых влюбленных, умирающих матерях и брошенных детях. Для меня главное – логика. Если Фрэнк Картер – убийца, то я, безусловно, не настолько сентиментален, чтобы желать ему соединиться брачными узами с приятной, но весьма банальной девицей, которая, если его повесят, через год или два забудет о нем с кем-нибудь другим.

– Тогда почему вы не хотите верить, что он виновен?

– Я хочу в это верить.

– Вы имеете в виду, что располагаете более или менее убедительными доказательствами его невиновности? Тогда почему вы их утаиваете? С нами следует играть честно, Пуаро.

– Я так и делаю. Очень скоро я сообщу вам имя и адрес свидетеля, который окажется для вас бесценным. Его показания должны решающим образом подтвердить обвинение против Картера.

– Но тогда… Вы меня совсем запутали. Почему вам так хочется его видеть?

– Ради собственного удовлетворения, – ответил Эркюль Пуаро.

Больше он ничего не сказал.

Фрэнк Картер, бледный и осунувшийся, все еще пытался хорохориться, глядя на неожиданного посетителя с нескрываемой злобой.

– Что вам нужно, вы, паршивый маленький иностранец? – грубо осведомился он.

– Я хочу посмотреть на вас и поговорить с вами.

– Ну, вы меня уже увидели. А вот говорить я ничего не буду без своего адвоката. Это ведь по закону, верно? Тут вам ничего не поделать. Я имею право требовать присутствия адвоката.

– Конечно, имеете. Если хотите, можете послать за ним, но я предпочел бы, чтобы вы этого не делали.

– Не сомневаюсь. Надеетесь вытянуть из меня признание?

– Не забывайте, что мы здесь одни.

– Это довольно необычно. Наверняка ваши полицейские дружки нас подслушивают!

– Вы ошибаетесь. Это личная беседа между вами и мной.

Фрэнк Картер разразился неприятным смехом:

– Бросьте! Вам не провести меня таким старым трюком.

– Вы помните девушку по имени Агнес Флетчер?

– Никогда о ней не слышал.

– Думаю, вы ее вспомните, хотя едва ли обращали на нее внимание. Она была горничной на Куин-Шарлотт-стрит, 58.

– Ну и что из этого?

– В то утро, когда мистера Морли застрелили, – медленно отозвался Пуаро, – Агнес случайно посмотрела вниз с лестничной площадки верхнего этажа. На лестнице она увидела вас – ожидающего и прислушивающегося. Вскоре вы направились к кабинету мистера Морли. Тогда было около двадцати пяти минут первого.

Фрэнк Картер вздрогнул. На лбу у него выступил пот, глаза дико забегали из стороны в сторону.

– Это ложь! – крикнул он. – Проклятое вранье! Вы или полицейские заплатили ей, чтобы она сказала, будто видела меня!

– Согласно вашим показаниям, – продолжал Эркюль Пуаро, – в это время вы уже вышли из дома и находились на Мэрилебон-роуд.

– Так оно и было! Эта девчонка лжет! Она не могла меня видеть! Это гнусный заговор! Если это правда, то чего же она до сих пор молчала?

– Она рассказала об этом своей подруге – кухарке, – спокойно ответил Пуаро. – Они были озадачены и не знали, что им делать. Когда на дознании был вынесен вердикт о самоубийстве, они почувствовали облегчение и решили ничего не рассказывать.

– Не верю ни единому слову! Они просто сговорились! Пара грязных, лживых…

Эркюль Пуаро терпеливо ждал, пока иссякнет поток брани.

Когда Картер наконец умолк, он заговорил снова, тем же спокойным голосом:

– Гнев и ругань вам не помогут. Девушки расскажут свою историю, и им поверят, потому что это правда. Агнес Флетчер видела вас. Вы были на лестнице в то время. Вы не ушли из дома. И вы входили в кабинет мистера Морли. – Он сделал паузу и спросил: – Что там произошло?

– Говорю вам, это ложь!

Эркюль Пуаро чувствовал себя очень усталым и очень старым. Ему не нравился Фрэнк Картер. Он считал его забиякой, лгуном и мошенником, принадлежащим к типу людей, без которых мир отлично мог бы обойтись. Ему, Эркюлю Пуаро, было достаточно отойти в сторону и не мешать Картеру упорствовать в своей лжи, чтобы земля избавилась от одного из своих самых неприятных обитателей…