Книга Алмаз раздора. До и после Шерлока Холмса, страница 32 – Артур Конан Дойль

Всю свою короткую, но полную приключений жизнь, финал которой мы опишем позднее, Хоукер был настоящим возмутителем спокойствия. Люди далеко не робкого десятка буквально шарахались от его яростного, надменного и злобного взгляда. Он был знаменитым фехтовальщиком и великолепным стрелком. Достаточно сказать, что он трижды попадал прямо в коленную чашечку соперника, нанося ему самую болезненную и увечную рану из всех возможных. Но, кроме того, он был лучшим боксером — любителем своего времени, и, как знать, если бы он посвятил себя рингу, то, возможно, его звезда засияла бы очень ярко. Его манера ведения боя отличалась исключительной жестокостью, и излюбленным развлечением Хоукера было вызывать новичков в зале у Крибба, своем любимом месте, где он давал себе волю и демонстрировал силу своих кулаков. Его самолюбивая натура тешилась тем, что Хоукер бравировал своим мастерством и одновременно причинял боль другим. Именно здесь, в залах Крибба, и начинается наш рассказ. Подобно театральному режиссеру я проведу вас по ним и постараюсь показать, что это было за место и что за люди собирались там в те славные, но кровавые и жестокие времена.

Начнем с места действия. Это дом на углу Пентон — стрит. Над широкой, зашторенной алой тканью дверью красуется вывеска «Томас Крибб. Табачная и винная торговля», увенчанная национальным гербом. Дверь ведет в отделанный плиткой коридор, по левой стороне которого открывается вход в общий зал со стойкой. За ней всегда, кроме особых случаев, царит атлетического сложения мужчина с честным, широким, чуть приплюснутым лицом. Ему помогают двое мужчин, с виду напоминающие боксеров. Они подают напитки и закуски и при этом все трое поглощают за счет заведения гораздо больше, чем требует их спортивная форма. Том уже начинает раздаваться в талии, что доставит ему с тренером немало хлопот перед очередным боем. Хотя, может статься, старина Крибб уже оставил ринг, отстояв напоследок честь Англии в поединке с темнокожим Молинэ «Чугунная Челюсть», которую он сломал ему в своей последней схватке.

Если же не сворачивать в общий зал, а идти дальше по коридору, то вскоре

покажется обитая зеленым сукном дверь с надписью «Гостиная» на

стеклянной табличке вверху. Откройте ее, и вы очутитесь в просторном удобном помещении. Пол в нем посыпан опилками, тут и там стоят деревянные кресла с подлокотниками и круглые карточные столы. В углу небольшой бар «под командованием» мисс Люси Стегг, дамы, которую можно обвинить в чем угодно, но только не в застенчивости. По стенам развешаны литографии с изображениями спортивных состязаний. В дальнем конце — вращающиеся двери с надписью «Боксерский зал», ведущие в огромную комнату с голыми стенами и обтянутым канатами боксерским рингом посередине. Стены, впрочем, не совсем голые — на них висят боксерские перчатки, принадлежащие по большей части состоятельным кутилам и искателям острых ощущений, которые берут уроки у чемпиона, уступающего лишь мистеру Джексону с Бонд — стрит.

Было довольно рано, тот памятный вечер еще не начался, поэтому Крибб сам прибирал в пустой гостиной в ожидании большого наплыва высоких гостей. За стойкой Люси лениво протирала бокалы. У входной двери за столом зеленого сукна сидел маленький человечек по имени Билли Джейкс, с остреньким сморщенным личиком — прожженный ловчила и букмекер, всегда готовый услужить: принять ставку, продать пса — крысолова или петуха для боев. За право обделывать здесь свои делишки он каждый год платил — Тому весьма кругленькую сумму. Поскольку «клиенты» еще не собрались, Билли лениво направился к бару.

— Что-то как-то тихо сегодня, Люси.

Та подняла на него глаза, продолжая протирать бокал.

— Скоро будет шумно, мистер Джейкс, уж будьте покойны. Рано еще.

— А ты, Люси, все хорошеешь. Придется мне все-таки на тебе жениться.

— Ой, мистер Джейкс, что вы такое говорите!

— А вот скажи-ка мне, Люси, ты хочешь немного заработать?

— Да все хотят, мистер Джейкс.

— Сколько ты сможешь поставить?

Жан-Луи Форен. Ложа в опере

— Ну, фунтов пятьдесят наскребу.

— А хотела бы превратить их в сотню?

— Ну конечно.

— Сараческа бежит в Оуксе. Я дам тебе два к одному, это больше, чем остальным. Она фаворит, так что не сомневайся.

— Ну, мистер Джейкс, если оно так… Деньги у меня наверху, в шкатулке. Но если и впрямь два к…

По счастью, честный Том Крибб краем уха слышал этот диалог. Он грубо схватил Билли за рукав и резко развернул его к столу.

— Ах ты пес паршивый! Хочешь у бедняжки все сбережения вытянуть!

— Ладно, ладно, Том. Я пошутил! Билли Джейкс чуток пошутил!.. Люси, со мной не проиграешь!

— Хватит! — прорычал Том. — Люси, не слушай его. Пусть деньги лежат в шкатулке.

В этот момент зеленые вращающиеся двери распахнулись, и гостиная начала наполняться кутилами в черных, коричневых, зеленых и лиловых камзолах и фраках. Джейкс тотчас же завизжал своим пронзительным голосом, и комната задребезжала от его криков.

— Итак, мои благородные состязатели, — надрывался он, — делайте ваши ставки! Вас ждет мешок золота, только руку протяни! Как насчет поставить на Вудстока в Дерби? Или на Сараческу в Оуксе? Четыре к одному! Четыре к одному! Три к одному — на одну лошадь!

Прожигатели жизни ненадолго обступили столик букмекера, поскольку эта трескотня их забавляла.

— Это же еще нескоро, Джейкс, — добродушно заметил лорд Рафтон, крупный магнат и землевладелец.

— Но ставок все меньше с каждым днем. Теперь ваше время, мои благородные игроки! Пришло время заронить семя! Золото валяется под ногами и ждет, пока вы его возьмете! Я люблю отдавать его вам. Мне приятно видеть вокруг счастливые, улыбающиеся лица. Итак, ваше время наступило!

— Ха, половину претендентов как пить дать снимут до старта, — хохотнул сэр Чарльз Тревор — невозмутимый Чарльз, — чье имение было несколько раз перезаложено из-за безумных излишеств его хозяина.

— Нет скачек — нет денег. Фирма гарантирует каждому игроку шанс попытать счастья. Те, кто понимает, уже в деле. Сэр Джон Хоукер поставил пять сотен на Вудстока.

— Да уж, «Дьявол» Хоукер знает, откуда ветер дует, — произнес лорд Эннерли, молодой бесшабашный кутила.

— Поставьте полсотни на кобылку в Оуксе, лорд Рафтон. Четыре к одному, а?

— Очень хорошо, Джейкс, — согласился аристократ, доставая купюру. — Думаю увидеться с вами после забега.

— Здесь, за этим самым столом, милорд. Тут мое постоянное место. У вас фаворит, милорд.