Онлайн книга «Мальчик»
|
– Царства ей небесного! — поддержал я товарища. – Мда, старуха была Божий одуванчик! Ни о ком плохого слова не скажет! Ела незаметно, как птичка, зовешь к столу — «Я потом, опосля всех», все дни проводила в работе — не дай Бог занемочь и слечь! Всё жила — боялась, померев, причинить другим неудобство, все опасалась распухнуть и посинеть! Как истинная дама, боялась плохо выглядеть! Тревожилась лежать и распостранять трупную вонь! И ты знаешь, все сбылось, как она хотела: умерла «на ногах», так тихо ойкнула и отдала Богу душу! Смотришь на нее, румянец разлился по щекам, даже морщины разгладились, лежит, будто спит крепко… Я стоял, силился взять ее руку в свою, но страшно как-то стало, побоялся не ощутить тепла ее рук. А на руке, представляешь, следы синей краски — это батя скамейку перед домом красил. А ты представляешь она в церковь ходила, священика Михаила все хвалила, как он службу ведет! А этот Михаил приехал ее отпевать уже «под мухой»! Боже, да гореть ему в аду, пьяной скотине! — не унимался приятель, пуская дым от папиросы в чуть приподнятую пыльную «завесу» стекла автомобиля. Я молчал, только перекатывал во рту виноградное вино аромата яблок белого налива, который в Ленинграде величают «винным», а в Поволжье и вовсе кличут «пудовщиной». – Вот и не осталось ничего. Вот и не осталось ничего — а лето пахнет солнцем. — подпевал приятель звучавшему по радио искристо-багряному голосу [24 - Из песни Д. Арбениной «Солнце».]. Боюсь, что кое-что осталось. Оно даёт о себе знать покалыванием слева! А ещё шелковая нитка от твоих бисерных бус, лежащая на подоконнике… Кто-то уже успел отдать дань некрологу. * * * Вдруг я увидел очертание знакомого силуэта, который мелькнул около моего обшарпанного подъезда — это была она, Ленка! Она искала меня везде и всюду! А я и не прятался вовсе, просто превратился в некоего хамелеона, который сливается с окружающим миром и живет по принципу: если он не захочет, то его и не увидят вовсе! Ведь за эти несколько месяцев я совершенно выбился из сил! Я устал от всех, от нее, от себя, от этих вечных телефонных звонков! Мне постоянно снилось море, то спокойное аквамариново-голубое, то мрачное обсидианово-черное. Мерещился запах морской соли обжигающий мои ноздри хуже любого уксуса. Я даже перестал употреблять эту специю в пищу, потому что она вызывала лишь тошноту и горечь во рту. Теперь все моря представляются мне кладбищами. Ленка, посмаковав мятную сигарку, постояла немного у подъезда и удалилась. Уходила она, оглядываясь, боялась, что я неожиданно появлюсь на горизонте, а она упустит этот момент. Как будто от этого момента что-то зависело, казалось, что зависело! Я уже не мог ничего изменить, потому что дальнейшее наше нахождение рядом грозило общей глобальной катастрофой! * * * Почему нельзя стереть память? Сшил губы суровым нитками, чтобы не закричать! Боль краповая, как береты, уходящая в серый. Я не помню, какими —< > нежными или грубыми – были твои руки? Твоя весна принесла мне лишь опавшие лепестки, белые, как снег на полях. Твоя любовь — тлеющую головешку вместо сердца! * * * Ты окликнула меня по имени — я обернулся. Ты стояла закутанная в черный кашемировый шарф, на изъеденных губах лоскутками висела нежно-розовая помада твоей сестры. С одной стороны, тебе это жутко не шло, с другой — было настолько родным и казалось таким умильным, что рвало мое сердце в клочья. Весенний, но все еще морозный воздух расщеплял твой запах на молекулы. До меня долетали только отголоски свежего, кристально-чистого, насыщенно-цветочного, влажного аромата «лилейной воды». От этого воздух становился еще более весенним! Мне так хотелось обнять тебя и ощутить эти нежные губы |