Книга Икс или игрек?, страница 55 – Агата Кристи

– Но зачем ей был ребенок?

– Для маскировки! Тут тонкий психологический расчет. Просто невозможно вообразить, чтобы иностранная шпионка потянула с собой на дело свое дитя. Именно поэтому я и не подозревала миссис Спрот. Как можно, женщина с ребенком! Но настоящая мать Бетти стала ужасно тосковать по своему дитяти, она разыскала адрес миссис Спрот и явилась сюда, высматривала, ждала удобной минуты, дождалась и увела девочку.

Миссис Спрот, естественно, была в отчаянии. Самое главное для нее было – чтобы не обращались в полицию. Поэтому она написала записку и представила дело так, будто нашла ее у себя в комнате. Вместо полиции привлекли к поискам капитан-лейтенанта Хейдока. Когда же мы настигли бедную женщину, шпионка, не заводя разговоров, сразу же ее застрелила... Она отнюдь не новичок в обращении с огнестрельным оружием, а наоборот, превосходный стрелок. Да, она убила ту несчастную женщину, и поэтому у меня нет к ней ни малейшей жалости. Она злодейка.

Таппенс помолчала, а потом добавила:

– Были и еще некоторые обстоятельства, которые должны были открыть мне глаза. Например, сходство между Вандой Полонской и Бетти. Она мне кого-то напоминала, и этот кто-то была Бетти. И потом странная игра девочки с моими шнурками. Гораздо естественнее было предположить, что она наблюдала, как это делала ее так называемая мать, а не Карл фон Дейним. Но миссис Спрот, увидев, что натворила девочка, поспешила подбросить в комнату Карла всевозможные улики, в том числе и шнурок с симпатическими чернилами.

– Я рад, что Карл не был замешан в это дело, – сказал Томми. – Мне он нравился.

– Нравился? – испуганно переспросила Таппенс. – Его что, расстреляли?

Мистер Грант покачал головой.

– С ним все в порядке. У меня даже есть для вас один небольшой сюрприз.

– Я ужасно рада, особенно за Шейлу! – посветлев лицом, воскликнула Таппенс. – Какие же мы были дураки, что сделали стойку на миссис Перенью!

– Да, она была замешана только в деятельности ИРА, не более, – сказал мистер Грант.

– Я и миссис О'Рурк немного подозревала. А иногда и супругов Кейли...

– А я подозревал Блетчли, – вставил Томми.

– Тогда как на самом деле все зло было в этой безмозглой особе, которую мы считали матерью Бетти.

– Не такая уж безмозглая, – возразил мистер Грант. – Она опасная преступница и очень умелая актриса. И к большому моему сожалению, урожденная англичанка.

– Раз так, она не заслуживает ни жалости, ни восхищения, – сказала Таппенс. – Ею двигала даже не любовь к родине. – Она обернулась к мистеру Гранту: – Вы нашли что хотели, сэр?

Он кивнул.

– Все содержалось в потрепанных детских книжках, которые были подменены новенькими.

– В тех, что Бетти называла «гадкими»? – всплеснула руками Таппенс.

– Они и вправду гадкие, – сухо сказал мистер Грант. – «Джек Хорнер» оказался весьма детальным описанием наших береговых укреплений. «Джонни задрал к небу нос» содержит данные по военно-воздушным силам. А сведения о боевом вооружении, понятно, помещены в книжицу «Жил человечек с ружьецом в руке».

– А «Гуси, гуси, вы куда?» – поинтересовалась Таппенс.

Мистер Грант ответил:

– Когда ее обработали соответствующими реагентами, обнаружился полный список влиятельных лиц, выразивших готовность содействовать вражескому вторжению на наши острова. Среди них два начальника полиции, один вице-маршал авиации, два генерала, управляющий военным заводом, министр, несколько полицейских инспекторов, главы местных добровольных оборонных дружин, ну и разная мелкая армейская и флотская сошка, и даже сотрудники нашего родного разведывательного управления.

Томми и Таппенс слушали и не верили своим ушам.

– Не может быть! – проговорил Томми.

Грант печально покачал головой.

– Вы не представляете себе силу немецкой пропаганды. Она обращена к таящейся в душе у человека жажде власти над другими людьми. Лица, значащиеся в этом списке, были готовы предать свою страну, но не за деньги, а из чудовищной гордыни, они воображали себя, лично себя, благодетелями родины. И так в каждой стране. Своего рода культ Люцифера [82] – сына Утренней звезды. Гордыня и жажда личной славы. Вы можете себе представить, – заключил он, – что при содействии этих людей, которые давали бы несогласованные приказы и распоряжения, в стране должен был воцариться хаос и запланированное вторжение имело бы много шансов на успех.

– А теперь? – спросила Таппенс.

Мистер Грант улыбнулся.

– Теперь, – сказал он, – пусть попробуют, милости просим! Мы готовы к встрече.

– А знаешь, дорогая, – сказала матери Дебора, – я ведь чуть было не подумала про тебя бог знает что.

– Ну? – удивилась Таппенс. – Это когда же?

Она задержала любящий взгляд на темной головке дочери.

– Да вот, когда ты улизнула в Шотландию к папе, а я считала, что ты гостишь у тети Грейси. Я уже готова была вообразить, что ты завела роман на стороне.

– Неужели, Деб?

– Конечно, всерьез я в это не верила, не в твоем же возрасте. И потом, я знаю, как вы с Рыжим преданы друг другу. Это один дурень по имени Тони Марсдон закинул мне такую мысль. И знаешь, ма, – я думаю, тебе можно сказать, – потом оказалось, что он был в Пятой колонне. Действительно, он всегда как-то странно рассуждал – что, мол, если Гитлер и победит, ничего страшного, все останется по-прежнему, а то и лучше будет.

– А он... тебе нравился?

– Кто? Тони? Нет, конечно. Такой зануда. Этот танец я пойду танцевать.

И уплыла в объятиях светловолосого молодого офицера, с веселой улыбкой глядя в лицо своему кавалеру. Несколько минут Таппенс наблюдала за ними, потом перевела взгляд на долговязого молодого летчика, танцующего в паре с тоненькой блондинкой.

– По-моему, Томми, – обратилась она к мужу, – у нас славные дети.

– А вот и Шейла, – сказал Томми и встал навстречу девушке.

Она подошла к их столику. На ней было вечернее платье изумрудного цвета, оттеняющего ее смуглую красоту. Сегодня ее красота казалась сумрачной, и слова, с которыми Шейла обратилась к тем, кто ее сюда пригласил, прозвучали довольно нелюбезно: