Онлайн книга «Земля обетованная»
Он заерзал. Похоже, силился вспомнить. – Нет. Ко мне пришла Мириам. Она сказала, что это – твоя идея. Револьвер дрогнул в моей руке. – Ну… – Она сказала, что, по твоим данным, здесь идет подпольная деятельность. Что именно, она не уточнила. Я тоже не спрашивал. Когда мы разговаривали, было очевидно… – Что именно? – Ей было скучно. Невыносимо скучно. Она сказала, что и тебе это известно. Вы говорили об этом и решили, что немного… опыта не помешает вашему браку. – Выходит, от меня ты этого не слышал? – спросил я. – Мне это сказала Мириам! Чего ради она станет сочинять такие вещи? Почему ты… о господи, Бирс… Я выпустил рядом с его ногой две пули. Они отскочили от каменного пола и со свистом разлетелись в разные стороны. Врезались во что-то деревянное. Я не смотрел: пусть их. – Это не ложь! – воскликнул Стэп. – Прошу прощения, – спокойно сказал я. – Это не твоя ложь. Это – ложь Мириам. Потому и промазал. – Чего ты от меня хочешь? – спросил я. – Памяти? Кассеты? Фотографии? Чего? Стэп вздохнул и покачал головой. Я снова поднял револьвер. – Ты мне начинаешь действовать на нервы, – предупредил я. – У вас что-то пропало. Ты думаешь, что я знаю. Клянусь, понятия не имею. – О'кей, – сказал он. – У нас там была установлена система наблюдения. Такой раньше никто не пользовался. Мы установили маленькие и большие камеры. Люди, за которыми мы следили, были не дураки. Тоже кое-что имели. Он нахмурился. Воспоминания были не из приятных. – Большим местным авторитетом на то время был Гверини. Маккендрик служил у него на побегушках. Но у него были амбиции. Стэп уставился на меня. – Гверини обтяпывал дела с выходцами с востока через постель. У нас была одна комната, оборудованная видеокамерами. Люди Гверини не смогли их обнаружить. Мириам и Мэй работали там с клиентами. Когда они ею не пользовались, туда шли люди Гверини и вели переговоры. Для нас это было очень полезно. – И? – Не делай скучного лица, Бирс. Мы говорим не о кучке заурядных местных рэкетиров. Все это должно было перерасти в нечто большое. Я покачал головой. – Куда податься маленькому человеку? – Мы могли взять их всех. Гверини. Маккендрика. Подонков с востока. Наши агенты вели наблюдение, выжидали момент. Стоило нам отвернуться, как кто-то явился и поубивал всех до одного. Он гневно смотрел на меня. – Мы записали бойню на две пленки. Когда отмыли кровь, обнаружили, что записей нет. Вся наша работа. Все доказательства. Он снова осуждающе посмотрел на меня. – Это означает, – сказал Стэп, – они знали, куда смотреть. – Понимаю, для вас это был удар. Не надо было отворачиваться. – Пошел ты… – пробормотал он. – Мы все потеряли. Бандиты разбежались. Гверини вскоре убил его же подельник. Маккендрик сделался местным доном и городским благодетелем. Результат? У нас здесь настоящий Дикий запад, а никто не подозревает. Поезда и автобусы ходят по расписанию. Посмотришь вокруг и подумаешь, что с преступностью проблем нет. Да потому что все в их руках. Это я и сам успел почувствовать. – Итак, – сказал я осторожно, – если это я оказал им услугу, как получилось, что меня посадили в тюрьму, вынесли смертный приговор, кололи все эти годы иголками? – Это ты мне скажи. – Я не знаю. – Сколько у тебя еще будет ко мне вопросов, Бирс? – Только один. Получается, я хотел их подловить. Или кто-то хотел. – Верно. – С помощью записей? Он не ответил. – А если бы они у тебя сейчас были? – спросил я. – Тогда люди посыпались бы отсюда до самой Атлантики. Маккендрик был бы самой мелкой добычей. Почему, ты думаешь, он держал тебя все эти годы живым? Ему все еще нужны эти записи. В этот момент я, должно быть, поумнел. Задав следующий вопрос, подумал, что мог бы в свое время стать приличным детективом. – А когда Фрэнки Солера перед смертью признался священнику в убийстве? – спросил я. Рот Стэпа скривился в подобии улыбки. – Тогда Маккендрик узнал, что ты выходишь. Это означало, что скоро ты умрешь. Он продержал тебя в тюрьме больше двадцати лет, старался выжать то, что хотел. Если он не смог добыть этого, а ты получил доступ к свободе, тогда… Он нахмурился. Думаю, он не знал, сказать ли то, что было у него на уме. – Полгода назад мы перевели тебя из Гвинета в подобие тюремной камеры. Есть у нас такое заведение в лесу, – продолжил он. Эта новость меня глубоко ранила. Оказывается, я был совсем плох, раз ничего не заметил. Он продолжил: – Вся эта чепуха по телевидению насчет казни была устроена Маккендриком. Он пытался замести следы. Мы гоже старались к тебе подобраться. Не получилось. Пока ты жив. Мой старый партнер пожал плечами, словно врач, разочарованный тем, что прописанные им таблетки от кашля не помогли пациенту. – Мы попробовали еще несколько способов. Не получилось. Тогда решили выпустить тебя домой. Посмотреть, что случится. Он не сводил с меня слезящихся глаз. – Ты всегда был умен, Бирс. На том банковском счете твоя подпись. Я подумал о документе в компьютере Сюзанны Аурелио. И о записи на полях. – Я кое-что увидел в судебных документах. Насчет звонка, который я будто бы сделал. Вы не смогли этим воспользоваться. Почему? – Незаконное телефонное подслушивание. Я подумал, что это допустимо, потому что Мириам знала об этом. Она поставила жучок в твою линию. – Нашу линию. – Твою линию, – сказал он и снова взял свою маленькую игрушку. – Хочешь послушать? – Конечно, – сказал я и по улыбке на его больном лице заключил, что, возможно, это – последнее, чего мне может хотеться. Он стал нажимать на кнопки. – Мы записали это через четыре часа после выстрелов в баре «Сестра дракона». Сразу после убийства Мэй Лун. Мы не знаем, откуда был сделан звонок. В те дни это не так просто было определить. Ты звонил Мириам, после того как понял, что она не собирается играть в твою игру. Из крошечного микрофона его игрушки послышался скрежет, как от старой граммофонной пластинки. Это действительно был я. И я был зол. Очень зол. – Мириам. Мириам! Пауза. И затем: – Бирс? Где ты? Что случилось? Пожалуйста, приезжай домой. Мы можем все решить. Я люблю тебя, милый. Я тебя люблю. |