Книга Бабушки, страница 64 – Дорис Лессинг

Они стояли обнявшись и слушали мерный, завораживающий шум прибоя. Джеймс поежился.

— Это просто море, — сказала Дафна, догадываясь, что плеск волн вызывает у него отвращение. — Не бойся, нас оно не достанет, — прошептала она и тут же пожалела о сказанном, вспомнив, что Джеймсу надо возвращаться на корабль.

— Вот война закончится, я и близко к воде не подойду.

По щекам Дафны покатились слезы. Внезапно, непонятно почему, она почувствовала себя жалкой, одинокой и отвергнутой. Ее бросало из крайности в крайность: она металась между восторгом и унынием, страстью и печалью, словно рыба, выброшенная из родной стихии на берег. Дафна не могла смириться с мыслью, что Джеймс ненавидит море. Она любила океанский простор, всегда считала его свадебным подарком Джо и говорила об этом мужу.

— Я не вернусь на корабль, — сказал Джеймс. — Не вернусь.

— Господи, ты меня не любишь, — всхлипнула она.

— Что? — недоуменно воскликнул он.

Почему она это сказала? Зачем? Она чувствовала себя беспомощной и расстроенной, глупой и жестокой — и не могла совладать с собой. Дафна обхватила Джеймса за плечи; он поморщился. Она отстранилась и заметила кровавые пятна на его рубахе.

— Боже мой! — выдохнула она.

— Брызгами окатило, кожу саднит, — сказал он.

Не надо было его сюда приводить! Как же она раньше не сообразила… а теперь все пошло наперекосяк.

— Пойдем отсюда, — сказала она.

Начинался прилив, волны с грохотом ударяли о скалы. Дафна ощутила, как Джеймс отдаляется от нее. Джеймс чувствовал, что предает ее.

Она взяла его за руку и повела к дому. У калитки дожидался негритенок, Дафна помнила его по прошлым приездам сюда. Он служил в местной лавке, где был телефон. Мальчик принес записку, в которой говорилось: «Дафна, он должен вернуться на корабль завтра в полдень. Бетти».

Дафна поблагодарила мальчишку и дала ему денег. Негритенок странно взглянул на нее — похоже, решил, что от него откупаются.

— Вас отправляют завтра в полдень, — сказала она Джеймсу.

— Я не вернусь.

— У нас еще целые сутки…

— У нас еще целая жизнь.

Опустошенность внезапно исчезла, сменилась наплывом чувств.

— Я вернусь за тобой, — сказал он.

Она обняла его, прижалась к обветренному плечу.

— Не веришь? — спросил он нежно. — Я обязательно вернусь.

Прошел день, прошла ночь. Прилив бушевал над хижиной, сменялся отливом, снова наступал. Утром Дафна встала и начала собирать вещи, боясь, что Джеймс не двинется с места.

— Надо бы поесть, — сказала она.

— Ладно, — ответил он и поднялся с постели.

Они ели хлеб с вареньем, не отводя глаз друг от друга.

— Вот так я тебя и буду вспоминать: растрепанная, чумазая девчушка.

Джеймс и Дафна вернулись к машине у калитки. Клочья белой пены, подхваченные холодным ветром, повисли на кустах.

Дафна сосредоточенно вела автомобиль. Джеймс неотрывно глядел на ее профиль, и ей казалось, что он взглядом обнимает ее.

К веранде подбежала Бетти.

— Наши гости уже на корабле, — сказала она, запыхавшись. — Я их всех отвезла.

Служанки и садовники стояли на ступеньках крыльца. Дафна осталась у машины. Джеймс вошел в дом, переоделся в солдатскую форму и вышел.

— Я отвезу вас, — заявила Бетти, поглядев на подругу.

Дафна дрожала и еле держалась на ногах, не в состоянии сесть за руль.

Бетти подкатила автомобиль к крыльцу.

Дафна и солдат стояли молча, глядя друг на друга. Бетти нажала клаксон. Солдат вздрогнул и подбежал к машине. У него за спиной нелепо подпрыгивал вещмешок. Из окна автомобиля солдат взглянул на Дафну и отдал ей честь. Бетти погнала машину в город.

Дафна медленно поднялась на веранду и присела на краешек плетеного кресла. Служанки и садовники разошлись по своим делам.

Гигантский военный транспорт стоял в гавани. Белые барашки волн облаком окружали серую громадину. С веранды заметна была муравьиная суета в порту.

Дафна не двигалась. Одна из служанок, Сара, вынесла на веранду поднос с чаем. Дафна не обратила на нее внимания. Сара налила чашку и поднесла ее хозяйке.

— Ваш чай, мэм, — настойчиво сказала она.

Дафна покачала головой.

Сара вложила чашку в безвольную руку Дафны.

— Пожалуйста, выпейте чаю, мэм.

Дафна, не сводя глаз с гавани, рассеянно сделала глоток.

— Вот и славно, мэм, — похвалила служанка и вернулась в дом.

Ближе к вечеру вернулась Бетти.

— Еле успели, — сказала она.

Дафна жестом попросила ее уйти. Расстояние между кораблем и причалом увеличивалось.

— Джо звонил. Я сказала ему, что ты себя плохо чувствуешь.

Дафна не произнесла ни слова.

— Джо говорит, корабль должен выйти из гавани засветло, чтобы на подлодку не наткнуться, — продолжала Бетти.

Дафна вскрикнула и испуганно прикрыла рот рукой.

— Знаешь, я дурная женщина, — всхлипнула она. — Я не люблю Джо. Никогда не любила. Вышла замуж по расчету. Это очень, очень мерзко.

— Тебе надо отдохнуть, — сказала Бетти.

Дафна разрыдалась в голос. Она глядела на военный транспорт и нервно теребила спутанные золотистые пряди волос. Кейптаунские знакомые не узнали бы ее: лицо, лишенное привычной косметики, светилось наивностью юной девушки, в которую когда-то влюбился Джо. Она рыдала взахлеб, по-детски.

— Прими что-нибудь успокоительное, — посоветовала ей Бетти.

Дафна не ответила.

— Помоги мне уложить миссис Райт в постель, — велела Бетти служанке, маячащей на пороге кухни. — Я съезжу в аптеку за лекарством.

Они вдвоем попытались увести Дафну в дом; та сопротивлялась, не хотела уходить, пока корабль не исчез за горизонтом. Наконец ее уложили в постель. Бетти помчалась в аптеку, купила таблетки и вернулась.

Дафна неподвижно лежала в кровати, уставившись в потолок недвижным взглядом. Бетти приподняла подругу и заставила ее проглотить лекарство. Дафна бессильно откинулась на подушки и закрыла глаза.

Бетти и Сара безмолвно переглянулись.

Бетти, уроженка Южной Африки, привыкла не замечать слуг, и поначалу Дафна всегда ее за это укоряла. Однажды, не обращая ни малейшего внимания на садовника, который стриг кусты под окнами, Бетти нагишом вышла из ванной и начала причесываться перед зеркалом в спальне. Только после замечания подруги Бетти поняла, что воспринимает прислугу как мебель. Кейптаун славился либеральным отношением к чернокожим: им платили лучше, чем в Йоханнесбурге, хорошо кормили, заботились о здоровье, не изнуряли непосильным трудом, давали выходные. Однако потомки буров не считали негров за людей. Дружба с Дафной вынудила Бетти изменить свои взгляды и стать более осмотрительной в присутствии слуг. Сейчас положение было безвыходным: горничные и садовники Дафны дружили со слугами Бетти и прочей прислугой в окрестных особняках. Очень скоро о Дафне и солдате станет известно всем соседям… и Джо.